История ирландии. Мир викингов (с иллюстрациями) Ирландские викинги

Островное положение и соседство с Британией в значительной мере определили историю Ирландии. Остров обитаем приблизительно 7 тыс. лет.

Мезолитическую культуру принесли с собой охотники из Британии, которые и были первыми поселенцами на острове. За ними, в 3м тыс. до н.э., пришли земледельцы и скотоводы эпохи неолита. Волна кельтских вторжений захлестнула остров в 6 в. до н.э. Страна оказалась раздробленной на более чем 150 королевств, и, хотя кельтам не удалось объединить политически, они заложили основы языкового и культурного единства.

Привнесение христианства в 5 в. связано с именем Св. Патрика. Ирландия не знала варварских вторжений раннего средневековья, и отчасти поэтому 6 и 7 вв. ознаменовались расцветом учёности, искусства и культуры, центры которых сосредоточивались в монастырях.

В 9-10 вв. страна подвергалась регулярным набегам викингов, которым в силу своей раздробленности противостоять не могла. Викинги обложили данью всю Ирландию, но вместе с тем, занимаясь торговлей, способствовали развитию городской жизни в Дублине, Корке и Уотерфорде. Конец господству викингов положила победа верховного короля («ардриага») Брайана Бору при Клонтарфе в 1014, однако наметившаяся тенденция к созданию единого государства была остановлена в 1168 нашествием «норманнов» - английских баронов, потомков северо-французских рыцарей. Именно они поставили под политический контроль английской короны почти 3/4 Ирландии и в течение 400 лет насаждали свою культуру, привнеся свои законы и институты власти (в т.ч. парламент). 1297 ознаменовался открытием в Дублине сессии первого ирландского парламента. В 1315 Ирландию оккупировали шотландцы и Эдвард Брюс провозгласил себя королём, но вскоре погиб. В 1348 от чумы умерло около 1/3 населения острова. В 1541 английский король Генрих VIII провозгласил себя королём Ирландии. С этого времени резко ускорилось размывание кланового строя ирландцев. Происходившие в Англии религиозные изменения отразились и на Ирландии, и, хотя потомки норманнов, именовавшиеся «старыми англичанами», не приняли протестантскую реформацию, в стране сформировалась Ирландская англиканская церковь.

В стране не раз вспыхивали восстания, имевшие национально-религиозную подоплёку, но все они заканчивались поражением, а в 1603 гэльское сопротивление было окончательно сломлено, и английской короне впервые удалось политически объединить всю Ирландию.

Очередное восстание 1649 завершилось полным разгромом ирландцев войсками Оливера Кромвеля и массовыми земельными конфискациями. В 1688 большинство ирландцев-католиков выступили в поддержку свергнутого английского короля католика Якова II, но в битве при Бойне (1690) они потерпели поражение. Протестанты, принадлежавшие к англиканской церкви, монополизировали власть и земельную собственность в стране.

В 1798 под влиянием Французской революции в Ирландии вспыхнуло новое восстание под предводительством Уолфа Тона, направленное на создание независимой республики. Оно было подавлено и Ирландия лишилась остатков политической автономии.

В кон. 1840х гг. на Ирландию в результате неурожая картофеля обрушился голод: в 1846-56 население страны сократилось с 8 до 6 млн чел. (1 млн чел. умерли и 1 млн чел. эмигрировали). «Великий голод» имел значительные политические последствия.

В 1921 был подписан англоирландский договор, согласно которому 6 графств северовосточного Ольстера конструировались как Северная Ирландия, а остальные 26 графств образовывали Ирландское свободное государство со столицей в Дублине, входившее в состав Британской империи на правах доминиона. Первое правительство нового государства возглавил Уильям Косгрейв. В 1937 была принята новая Конституция.

В ходе 2-й мировой войны Ирландия соблюдала нейтралитет.

В 1948 была провозглашена полностью независимая Ирландская Республика.

Четвёртая часть рассказа, в книге “Путевые заметки” озаглавленная как “Скандинавия и Британские острова. По следам викингов”. В связи с правилами сайта я разделил её по направлениям, но в строгой последовательности хронологии и направления маршрута.

29 августа 2012 года я тронулся в обратном направлении из Голландии в Шотландию проездом через Ирландию. От Девентера до Утрехта (Utrecht) поездом Интерсити (Intercity), притом бесплатно, так как билет я не приобрёл, и, что иногда бывает в Голландии, без рутинной проверки кондуктором пассажиров. Поездка заняла два часа. В Утрехте в офисе “Евролайнс” (Stationplein, 57, Utrecht) за 53 евро купил билет на автобус, шедший в Лондон в 21.30, и остаток времени, порядка около шести часов, провёл в интернете в городской библиотеке недалеко от Центрального вокзала и на Яарбёрсплейн (Jaarbeursplein), откуда отходил автобус. За пять часов миновали расстояние в 332 километра между Утрехтом и Кале (Calais) с кратковременной остановкой где-то под Антверпеном (Antwerpen) в Бельгии. Но ни в Антверпен, ни в Брюссель (Bruxelles) не заезжали. Ночью в Кале прошли франко-британскую паспортную проверку (без багажа в этот раз) и на новом пароме “Дух Великой Британии” (Spirit of Great Britain, Stena Line), недавно спущенном со стапелей, пересекли пролив, и к 6 часам утра прибыли на автовокзал “Виктория”. Всего в Голландии я провёл 52 дня. Большая часть этого времени выпала на тёплые солнечные дни. Англия, напротив, как и два месяца назад по прибытии из солнечной Исландии, встретила пасмурной и промозглой с моросящим дождём погодой. Во второй половине дня, впрочем, небо прояснилось и выглянуло солнце, но к тому времени я был уже далеко за пределами Лондона на пути в Ливерпуль (Liverpool), который достиг за шесть часов автобусом “Национальный Экспресс” минуя Милтон-Кинс (Milton Keynes), Сток-он-Трент (Stoke-on-Trent) и Уоррингтон (Warrington).

Путешествие по Британским островам, 30 августа - 17 декабря 2012 года

Ливерпуль, где я оказался в начале пятого, 30 августа, - крупный портовый город на северо-западном побережье Англии в устье реки Мерси (Mersey). Отсюда ходят грузовые паромы в ирландский Дублин (Dublin) и в Дуглас (Douglas) на острове Мэн, который расположен в Ирландском море между Англией и Северной Ирландией. Но пассажирский транспорт из Англии в Ирландию обычно следует паромом из Холихеда (Holyhead) в Северном Уэльсе. Это наикратчайший морской путь в Дублин - 110 километров через Ирландское море. Из Лондона в Дублин ходят прямые автобусы в 18.00. Но в тот день, 30 августа, билетов на сей автобус уже не было. Я был вынужден отклониться от прямого маршрута и добираться вначале до Ливерпуля, а оттуда в 22.00 через Честер (Chester), что немного южнее Ливерпуля, и Бангор (Bangor) в Северном Уэльсе, до Холихеда, и далее паромом (Ullysses, Irish Ferries) в Дублин.

На пути из Лондона в Дублин, Ливерпуль (Liverpool, England, United Kingdom), 31 августа 2012 года

31 августа, около 6 часов, утра мы достигли Ирландского побережья в районе впадения реки Лиффи (Liffey), на которой расположен сам город, в Дублинский залив. Переход через Ирландское море занял почти три часа. Прошли пограничный контроль, не менее строгий, чем на границе в Кале, учитывая, тем более, что Ирландия не входит в Шенгенскую зону, и всё тем же самым автобусом через 20 минут были доставлены на конечную остановку Бусарус (Busárus) - центральную автобусную станцию. Дублин предстал передо мной просыпающимся в ранней утренней полутьме очертаниями серых громоздких сооружений из прошлого и настоящего, и прежде всего исполинского Таможенного дома (Custom House) - символа городской архитектуры конца XVIII века. Это самый большой город на острове и в республике, хотя в XIX - начале XX веков он уступал по значению и численности населения Белфасту. Но в отличие от Белфаста, Дублин, как впрочем и вся территория нейтральной республики, не подвергся опустошительным бомбардировкам немецкого Люфтва́ффе (Luftwaffe) в годы Второй мировой войны.

Дублин (Dublin, Ireland) Таможенный дом, Дублин (Custom House, Dublin, Ireland)

Ирландия - третий по величине остров в Европе (после Великобритании и Исландии), западный из двух крупнейших Британских островов. Берега Ирландии, особенно на севере, юге и западе, скалистые и сильно расчленены заливами со множеством мелких островков. Поверхность острова в основном равнинная. На окраинах острова возвышаются невысокие горы. На острове много рек, важнейшая из которых Шаннон (Shannon) на западе, озёр и болот. Климат, также как и в Великобритании, умеренный и влажный; зима мягкая, лето прохладное. Благодаря мягкому климату Ирландия весь год покрыта зеленью, в основном вереском и травой. Животный и растительный мир Ирландии скуден, так как остров оказался изолированным уже двенадцать тысяч лет назад. Две трети острова занимает Республика Ирландия (англ. Republic of Ireland, ирл. Poblacht na hÉireann). Её название происходит от ирландского Éire - государство. На северо-востоке расположена Северная Ирландия (англ. Northern Ireland, ирл. Tuaisceart Éireann), входящая в Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии.

Улица O’Конел, Дублин (O"Connell Street, Dublin, Ireland), 4 сентября 2012 года

Население острова составляет почти 6 миллионов 200 тысяч человек, большая часть из которых живёт на восточном побережье. В республике проживает более 4 с половиной миллионов и в Северной Ирландии почти 1 миллион 800 тысяч человек. Основным государственным языком в республике является ирландский (Irish Gaelic) - один из кельтских языков, наряду с шотландским и мэнским (на острове Мэн), но на нём мало кто говорит достаточно свободно - несколько десятков тысяч. Регионы, где до сих пор сохраняется ирландский язык, называются гэлтахты (gaeltachts), в основном в западной части острова. Но независимо от того на каком языке говорят ирландцы - английском или ирландском - они остаются ирландцами на острове или за его пределами.

С середины XVII до середины XX веков в результате усилившегося доминирования Англии и экономической отсталости страны эмиграция за границу, прежде всего в Северную Америку, стала неотъемлемой частью ирландской эволюции, точнее деволюции, так как до середины XX века численность населения острова неуклонно снижалась. В результате около 80 миллионов человек во всём мире считают себя ирландцами или происходящими от ирландцев. Половина из них живёт в Соединённых Штатах. Увеличение населения произошло главным образом в 1990е - начале 2000х годов, но уже за счёт иммигрантов из Африки, Азии, Центральной и Восточной Европы, вместе с экономическим бумом, окрещённым не как иначе “Кельтский тигр”. В эти годы Ирландия шла впереди Европы всей по темпам экономического развития. Впрочем, с началом всеобщего кризиса в 2008 году тигр ушёл обратно в спячку и Ирландия вернулась на более естественный и традиционный путь развития топтания на месте глазея по сторонам, и прежде всего в сторону соседней Британии, в поисках кредитов и инвестиций. Иммиграционный лагерь, Финглас (Balseskin Accommodation Centre, Finglas, Dublin, Ireland), 3 сентября 2012 года

Первоначально я намеревался пробыть в Ирландии два-три дня, не больше. Но умудрился попасть в иммиграционный лагерь с полным пансионом на окраине города в Фингласе (Balseskin Accommodation Centre, St. Margaret’s Road, 2, Finglas, Dublin 11). Здесь оставался до 26 сентября. Появилось достаточного много времени ближе познакомиться с ирландской столицей, где был несколько раз, посетив её основные достопримечательности. Среди прочих, с бесплатным входом Национальную галерею (National Gallery), старейшее и самое престижное высшее учебное заведение страны Тринити колледж (Trinity College), основанный в 1592 году королевой (1558-1603) Елизаветой I (Elizabeth I), который является частью Дублинского университета, и музей викингов Дублина (Dublinia and the Viking World), что явилось закономерным продолжением моих скандинавских похождений.

Музей викингов, Дублин (Vikings" Museum, Dublin, Ireland), 4 сентября 2012 года

Свои набеги на Ирландию викинги совершали с 795 года. В 841 году норвежцы основали город Дублин, заложив крепостные стены, хотя на этом месте уже было небольшое кельтское поселение. Дублин оставался оплотом королевства викингов в Ирландии на протяжении двух столетий. Начиная с конца IX века колонизация Ирландии переселенцами из Норвегии, бежавшими от Ха́ральда I, усилилась. Были заселены Оркнейские, Шетландские, Гебридские острова в Шотландии, Фарерские острова, остров Мэн. После битвы при Клонтарфе (Clontarf) в 1014 году вблизи Дублина между ирландцами, с одной стороны, и норвежскими и датскими викингами, с другой, влияние последних на острове уменьшилось до прибрежных районов. Окончательно власть они потеряли после вторжения в Ирландию в 1169 году английских войск под предводительством короля (1154-1189) Генриха II Плантагенета (Henry II Curtmantle). Но более значительное, чем в Англии, влияние скандинавов на ирландскую культуру и язык пережило столетия и сохранилось до наших дней.

26 сентября, в 10 часов утра с той же самой станции Бусарус автобусом ирландской линии (Bus Éireann) за 17 евро я выехал в Белфаст (Belfast) куда прибыл через два часа пятьдесят минут (Europe Buscentre). Расстояние между Дублином и Белфастом составляет 154 километра. На западном побережье Ирландии все последние дни стояла прохладная дождливая погода, и день 26 сентября не стал исключением. Почти всё время шёл дождь. Но дорога проходила по вполне красочным местам. Автобус шёл без остановок, если не считать торможение у платного контрольного поста при пересечении Моста мира через реку Бойн (Boyne) в портовом городе Дроэда (Drogheda) в 56 километрах к северу с момента отъезда. Ирландия - в основном сельскохозяйственная страна, и крупных городов помимо Дублина, здесь не очень много. Местность вполне обычная для сельских районов Британских островов. Тот же самый ландшафт, та же самая архитектура, те же самые влажные зелёные пастбища, и те же самые мирно пасущиеся овцы, потряхивающие от удовольствия своими хвостами.

На пути из Дублина в Белфаст, провинция Лейнстер (Leinster, Ireland), 26 сентября 2012 года

И всё же, реющие повсеместно зелёно-бело-оранжевые флаги ирландской республики, вывески и информационные табло на английском и ирландском гаэлик, расстояния и скорость в километрах, а не в милях, полиция, называемая здесь Гарда (ирл. Garda), но не полис (англ. Police), евро, а не фунты стерлингов, в качестве валюты, напоминали, несмотря на близкую схожесть, что это другая страна, со своими особенностями и со своей бурной историей на протяжении столетий в основном борьбы против английского владычества, финалом которой явилось установление в 1922 году на большей части острова преимущественно с католическим населением ирландского свободного государства (Irish Free State), провозглашённого через 27 лет республикой. Но протестантская Северная Ирландия, историческое название которой Ольстер (Ulster), хотя этот регион включает в себя ещё и небольшую часть ирландской республики, осталась в составе Соединённого Королевства. Ирландцы-католики не смирились с таким положением дел и под лозунгом “Ирландия для ирландцев” с 1967 года развернули настоящую войну против Великобритании, длившуюся тридцать лет. Итогом этой войны стали три с половиной тысячи погибших и соглашение о принадлежности территории Северной Ирландии Великобритании до тех пор, пока за это выступает большинство её жителей. В конце 60х и 70-80е годы основной ареной кровавых столкновений были Белфаст и Лондондерри (Londonderry). Безработица и патрули североирландской полиции (Royal Ulster Constabulary) и регулярной британской армии на бронетехнике были обычным явлением на серых угрюмых застывших в оцепенении от ужаса кровопролития улицах. Дела давно минувших дней. О той войне сегодня напоминают только граффити на стенах домов в духе “Ты записался в добровольцы?” с изображениями боевиков Ирландской республиканской армии (Irish Republican Army) и их оппонентов ольстерских юнионистов и лойялистов - сторонников Соединённого королевства.

Между Республикой Ирландия и Северной Ирландией, как оказалось, нет даже охраняемой границы. Едва мы проехали последний населённый пункт в республике Дандолк (Dundalk) в направлении на Ньюри (Newry) - североирландский город только британские флаги “Юнион Джек” (Union Jack), развевающиеся на флагштоках вдоль дороги, возвестили о въезде в Соединённое королевство. Проверка паспортов, как я убедился, осуществляется только при посадке на паром для переправы с острова на остров, в данном случае из Северной Ирландии в Шотландию. Конечным пунктом моего нынешнего маршрута был Эдинбург. Переезд из Белфаста в Эдинбург обошёлся мне в 30 фунтов.

Белфаст - типичный промышленный город, довольно серый и невыразительный со стандартными для среднего люда одно-двух этажными бунгало и многоэтажками раскиданными по окраинам города, заводами и фабриками с возвышающимися повсюду трубами и прочими сооружениями. Впрочем, таким он показался на первый мимолётный взгляд из окон мчавшегося автобуса. Но неискушённый турист даже здесь найдёт для себя немало мест достойных посещения. Одним из таких мест является площадь Донегалл (Donegall Square), окруженная впечатляющими памятниками викторианской эпохи. На площади Донегалл расположена ратуша - причудливый образец смешанных архитектурных стилей. Здесь также находится библиотека Линен Холл (Linen Hall Library), в которой хранятся основные сокровища ирландской литературы. Достойными упоминания также являютcя пышное здание Большой оперы, Ольстерский музей, в котором представлены история и культура города, и расположенные в пригороде зоопарк, загородный парк Кейв Хилл (Cave Hill), Белфастcкий замок (Belfast Castle) XII века и Стормонт (Stormont) - место заседаний североирландского парламента (Northern Ireland Assembly), воссозданного после тридцатилетней смуты в 1998 году.

Ничего этого я не увидел. Мой следующий автобус (Ulsterbus) на паром в Шотландию отходил через полтора часа. В 15.00 мы погрузились на паром “Каледония” (Caledonia, Stena Line) в гавани Белфастского залива (Belfast Lough) и медленно отплыли к шотландским берегам так что было ещё достаточно времени насладиться плоскими почти лишёнными всякой растительности очертаниями оставляемого позади изумрудного острова, название которого прочно укоренилось в легендах о кельтах увековеченных в древних манускриптах ирландских монахов-христиан начиная со Святого Патрика (Saint Patrick), пришедших из Кумбрии (северо-западной Англии) в Ирландию в 432 году именно в этой части острова. Спокойствие, царившее здесь, благоприятствовало теологической философии раннесредневековых мудрецов, и именно с тех пор Ирландия сделалась центром западной учёности. Из её монастырских школ выходили проповедники христианства в другие западноевропейские страны.

❤ начал продавать авиа авиа-билеты! 🤷

23 апреля 1014 года недалеко от Дублина, в местечке под названием Клонтарф, состоялась самая кровавая битва ирландского средневековья. Объединившись вокруг своего первого и последнего верховного короля Бриана Бору, ирландцы вышли на поле боя, чтобы навсегда положить конец «северной угрозе».

Викинги в Ирландии

Эта история началась 8 июня 793 года, когда монахи островного монастыря Линдисфарн, недалеко от Британии, заметили в море алые паруса. Вначале это не вызвало у них никакого беспокойства – путешественникам случалось заглядывать на этот богом забытый остров. Но когда они вышли встретить гостей, на них напали вооружённые до зубов воины. Выбив дверь монастыря, они хватали всё, что попадалось под руку, срывая даже рясы с монахов, а сопротивлявшихся либо убивали на месте, либо топили в море.

Монастырь Линдисфарн

Линдисфарн стал первой жертвой викингов. Вскоре за ним последовали и другие священные обители: ирландское аббатство Айона, монастырь на острове Сент-Патрик, Скеллиг Майкл. Монахи, вооружённые лишь Священным писанием, мало что могли противопоставить бывалым воякам с топорами и мечами.

Нашествие викингов в Ирландию не было однократным, оно продолжалось несколько столетий. С IX века захватчики начинают постепенно ассимилироваться, основывают свои поселения (Дублин, Лимерик, Уотерфорд), заключают династические браки с детьми местных вождей «rí» и даже принимают христианство. Правда, сохраняя при этом вполне языческое мышление. Так, «Фрагментарные анналы» Ирландии упоминают о данах, призывавших ради победы «местного бога» – Святого Патрика: «Совершили наши враги (норманны) много зла против него, помолимся же ему искренне и поднесём ему достойные дары ради удачи и победы против наших врагов».

Даже те, кто принимал христианство, не гнушались периодическими набегами на монастыри, которые в те времена были главным сосредоточением богатства. Кроме того, на смену ассимилировавшимся и «остепенившимся» викингам приплывали новые волны завоевателей – разбою не было конца. Было ясно, что противостоять захватчикам может лишь сильный король, способный сплотить разрозненные силы ирландцев.

150 королей

Исторический опыт показывает, что в любой стране есть период бесконечных смут, когда сильные мира сего не могут разобраться, кому же будет принадлежать власть. Рано или поздно приходит сильный правитель, который наводит порядок, после чего на какое-то относительно долгое время устанавливается мир и благополучие. Эта историческая закономерность работает где угодно, но только не в Ирландии. На Изумрудном острове разрозненность и династические междоусобицы были не временным явлением, а единственным способом взаимодействия местных князей.

Похищение быка из Куальнге

В то время как континентальная Европа переживала время первых империй и таких монархов, как Карл Великий и Оттон I, в Ирландии одновременно «правило» около полутора сотен «королей» разного толка. Низшую ступень в иерархии занимал король одного «туата» (поселения) – «rí», за ним следовал король нескольких туатов – rí tuath, потом король пятины «rí coicid» – одной из пяти провинций Ирландии. Над всем этим возвышался верховный король, или «ard-rí» – тот, кому принадлежала древняя королевская резиденция в Таре. К сожалению, власть последнего была не более чем мифом. Титул короля Тары был скорее сакральным, его обладатель мог иметь ряд особых ритуальных обязанностей, но сам он обычно обладал властью над одной или двумя пятинами. Централизованной власти не было. Многочисленные «rí» творили с соседями, что хотели, и порой вели себя не лучше викингов. Так, один из королей Юга – Келлахан Кашельский – прославился тем, что грабил монастыри вместе с викингами. Другим популярным «развлечением» у местных князей был угон скота – главной местной валюты, сопровождающийся в сагах яркими сражениями не на жизнь, а на смерть.

Бриан Бору

Впрочем, в истории Ирландии иногда попадались амбициозные короли, в чьих силах было объединить остров. Одним из них был король южной провинции Мунстер, Федельмид мак Кримтанн (умер в 847 г.), про которого принято говорить, что он «сжёг монастырей и церквей больше, чем все викинги вместе взятые». Но он не дожил до своего триумфа, умерев при загадочных обстоятельствах (по легенде, во сне его пронзил копьём Святой Киаран, хотя скорее всего на него было совершено успешное покушение). Следующим кандидатом был король Маэль Сехналл из клана Южных Уи Нейллов, который в IX веке какое-то время весьма успешно воевал против захватчиков, но героически погиб в одном из таких сражений.

Бриан Бору в битве при Клонтарфе. Джон Уорд

В общем, настоящая верховная власть в Ирландии так и оставалась «святым Граалем», которого никому не удавалась достичь вплоть до XI века, когда в Мунстере появились два успешных военных предводителя – братья Матхамайн и Бриан мак Кеннетиг из неизвестного доселе клана Дал Кайс. Первый вскоре погиб в борьбе за мунстерский престол. Бриан, занявший его место, не только добился титула короля Мунстера, свергнув правившую там более 500 лет династию Эоганахтов, но и начал победоносное продвижение вглубь страны, подчиняя и облагая данью всё новые и новые туаты. Отсюда и его прозвище: «Борума», что переводится как «дань». В 1002 году он сокрушил своего главного оппонента – короля Тары Маэлсехнайла, став первым и единственным реальным королём всей Ирландии, которого потом источники назовут «императором».

Роковая Гормлайт

Есть такая старая присказка – «ищите женщину», что означает: «едва ли найдётся конфликт или ссора, где причиной не была бы женщина». В случае битвы при Клонтарфе и нарушении хрупкого мира, который сложился при Бриане, тоже без неё не обошлось. Ещё до того как стать верховным королём, Бриан женился на дочери одного из местных королей – на Гормлайт, девице с весьма интересным прошлым. О ней говорили как о женщине «на редкость красивой, хорошей во всём, что не зависело от её воли. В том, что от неё зависело, она показывала себя только с дурной стороны».

Стоит начать с того, что это был её третий брак. Первый её муж, конунг Олаф Куаран из Дублина, принял ради неё христианство и впоследствии, отказавшись от мирского, отправился в паломничество на остров Айона. Второго мужа – короля Маэлсехнайла – она оставила сама после того, как тот был свергнут Брианом. Он-то и стал её следующим мужем. Таким образом Гормлайт оказалась связанной родственными узами со всеми главными фигурами грядущего конфликта: она была женой верховного короля Бриана Бору, а выступившие против него конунг Дублина Ситрик и король провинции Лейнстер Маэлморд приходились ей сыном и братом.

Саги описывают причину битвы при Клонтарфе и изгнание викингов из Ирландии следующим образом. Брат Гормлайт, упомянутый Маэлморд, как-то решил посетить своего сюзерена Бриана. Гормлайт встретила брата с презрением из-за того, что тот платил дань её мужу. В итоге разгорелась семейная ссора, в ходе которой кипящий от злости Маэлморд покинул двор и ускакал домой. Бриан попробовал вернуть его и извиниться. Он даже расторгнул брак с Гормлайт, но это не помогло. Вскоре Маэлморд подбил и своего племянника Ситрика, правителя Дублина, на восстание против короля. Тот же в свою очередь обратился за помощью к оркнейскому ярлу Бродиру. В дальнейшем к ним примкнули и другие недовольные властью Бриана.

Женщина из сидов, кровавый дождь и взбунтовавшееся оружие

На самом деле роль Гормлайт в разжигании конфликта – не более чем одна из многочисленных легенд, коими обросла самая эпическая битва в средневековой Ирландии. Ещё современники событий окружили битву при Клонтарфе такими подробностями, что она стала похожа скорее на миф, нежели на реальное историческое событие. Ирландцы рассказывали, что накануне сражения Бриану явилась женщина из потустороннего мира и предсказала смерть королю, добавив, что его наследником станет тот, кто первый его увидит. Бриан позвал своего сына Мурдаха, но на зов откликнулся проходящий мимо младший Доннхад, который после смерти брата унаследовал титул верховного короля и короля Мунстера.

По исландским преданиям, предводитель оркнейских викингов Бродир путём колдовства узнал, что король Бриан в любом случае победит, но погибнет сам, если будет сражаться в пятницу. Поэтому Бродир якобы убедил своих соратников дать бой именно в этот день. В «Саге о Ньяле» рассказывается, что незадолго до сражения над Бродиром и его людьми пролился кровавый кипящий дождь, потом на них напало их же оружие, а на следующий день атаковали вороны с железными клювами и когтями. Преувеличенные слухи о сражении докатились и до континента. По хронике монаха Адемара из Южной Франции, битва продолжалась три дня, все скандинавы погибли, а толпа их женщин бросилась в море и утопилась.

Расстановка сил

Бриан Бору обращается к своему войску перед битвой при Клонтарфе, 1014

Народу при Клонтарфе собралось немало. Если верить источникам, то в сражении участвовало по 20 тысяч воинов с каждой стороны. Впрочем, современные исследователи считают эти цифры преувеличенными и склоняются к 5–8 тысячам в каждом войске. На стороне Бриана выступала объединённая армия Мунстера, Коннахта (по некоторым версиям – ещё и Мида) и примкнувшие к ним скандинавские наёмники, возглавляемые бывшим соратником Бродира, конунгом Оспаком, рассорившимся с последним по дороге. На стороне Ситрика и Маэлморда выступали дублинские скандинавы, жители Лейнстера, а также войска оркнейского ярла Сигурда, сына Хлёдвира, и датчанина Бродира, вместе с которым прибыло около 20 ладей. Скандинавы были вооружены лучше ирландцев. У последних не было двуручных секир и практически полностью отсутствовала защитная одежда.

Армией Бриана командовал его сын и наследник – Мурхад, сам король почти всё сражение провел в своём шатре. «Сага о Ньяле» объясняет это тем, что, будучи истинным христианином, Бриан отказался воевать в Страстную пятницу. Но причиной был скорее его возраст – на момент сражения верховному правителю Ирландии было уже за восемьдесят, а его сыну Мурхаду в районе шестидесяти.

Развязка

Существует несколько версий описания битвы при Клонтарфе, варьирующихся в зависимости от политической принадлежности автора. Согласно «Войне ирландцев против чужеземцев», армия Бриана образовала компактную и дисциплинированную фалангу, где воины стояли так тесно, что по их головам могла проехать колесница. Само сражение, «ужасное, кровавое, убийственное», продолжалось от рассвета до заката. Мурхад поразил уйму врагов, но погиб от руки умирающего скандинава, которому сам перед этим нанес смертельную рану. Другой пятнадцатилетний сын Бриана был найден после сражения в болоте сжимающим уже мёртвой хваткой труп врага. Сам Бриан, принимавший в этой версии участие в бою, был зарублен Бродиром в момент своего контрудара.

«Битва при Клонтарфе». Хью Фрайзер, 1826

Исландская «Сага о Ньяле» практически не содержит описаний доблести ирландских воинов. Если верить ей, Бриан в битве не участвовал, а находился позади войска вместе со своим внуком. Там престарелого короля и настиг клинок Бродира, сумевшего пробраться к Бриану, пока большая часть ирландского войска преследовала отступающих викингов. Впрочем, Бродиру выжить тоже не удалось – его взяли в плен и предали самой ужасающей казни – вспороли живот и заставили бегать до тех пор, пока его кишки не намотались на дерево.

Смерть Бриана Бору. Гравюра Х. Уоррена

Несмотря на все разночтения, источники сходятся в одном – то была кровавая сеча, подобно которой ещё не было в Ирландии. Объединённому войску Бриана удалось одержать победу над дублинскими викингами, чьё королевство после этого так и не смогло оправиться. Но какой ценой! Король, его сын и наследник Мурхад были убиты вместе с доброй частью старой ирландской аристократии. После смерти Бриана его хрупкая «империя» пала, а династические распри, последующие за этим, похоронили последнюю реальную попытку объединить остров. Через столетие, воспользовавшись местными междоусобицами, в Ирландию вторгся английский король Генрих II Плантагенет. Ирландцы попали в «английское рабство», освободиться из которого им удалось лишь в XX веке.

Горя жаждой богатства…

кинулись они… на прекрасную

зеленую землю Эйрин.

Долгое время Ирландия, несомненно, была для викингов наиболее доступным воплощением Эльдорадо. Здесь можно было без особого труда стать обладателем богатства, скота и девушек-рабынь, что не всегда достигалось так легко даже на берегах Англии. Первые норвежцы, совершившие это длительное путешествие - вокруг северного побережья Шотландии вниз, по западному ее берегу, - оказались в стране, где каждый мелкий царек враждовал со своим соседом. Здесь люди жили среди своих стад, и племенной строй здесь был выражен гораздо резче, чем даже в Англии. Ни о какой согласованной самозащите в таких условиях и речи быть не могло, даже если бы местные приемы ведения войны оказались не столь элементарны, как на самом деле. Это был золотой век для викингов. Как только ирландцы, с присущей им готовностью к научению, освоили оружие и доспехи врагов, началась уже совсем другая история.

Несмотря на в целом скотоводческий облик хозяйства страны, во множестве религиозных сооружений, которыми так гордилась ирландская Церковь, всегда можно было найти какую-то добычу. Вполне естественно поэтому, что самый ранний набег, о котором имеются свидетельства, совершенный на остров Ламбей, имел своей целью богатства местной церкви. По мере того как темп нападений нарастал, соблазны монастырей и соборов завлекали норвежцев все дальше в глубь страны. Один из отрядов, высадившись на побережье Слиго, вскоре достиг Роскоммона. Его путь пролегал не только по суше: грабители большую часть пути продвигались по рекам и озерам. Там, где их небольшая флотилия уже не могла везти их далее, они проходили это препятствие, неся свои лодки с собой до тех пор, пока вновь не приходили к воде, где могли бы вновь двигаться на них. Такой способ передвижения внутри страны очень скоро стал традиционным в этих местах. Не только норманны, но и сами ирландцы во многих последующих экспедициях стали пользоваться лодками для перемещения по озерам.

Корабли-драконы появились и близ западного, и близ восточного берега Ирландии. Двигаясь вдоль линии побережья Атлантического океана вниз по диким берегам Коннахта и Мунстера, какие-то ладьи завернули обратно на север и так обнаружили Корк Харбор. Вероятно, именно в Корке норвежцы провели свою первую зиму на ирландской земле; но в течение нескольких лет он стал всего лишь одним из звеньев в целой цепи зимних лагерей. В тех местах, где ранее были лишь покрытая травой земля и мелкие деревушки, возводились укрепления, обозначавшие место рождения морских портов. «Обрушился на землю Эйрин могучий прилив чужеземцев, так что на берегу не было места, куда не причалила бы их флотилия». Запуганные жители побережья со своих круглых башен видели, как эскадры непрерывным потоком снуют туда и сюда вдоль восточного побережья. Норвежцы начали осваиваться.

Однако местность все еще оставалась враждебной и необычной. В Англии норманн сражался или поселялся в кругу людей родственного ему склада и языка. В Ирландии же он мог и на самом деле почувствовать, что попал в иной мир. Здесь не было возможности всюду беспрепятственно захватывать земли, подобно тому, как это было в Камберленде. Когда пришли времена создавать поселения, самым мудрым было решение осесть вдоль моря и держаться подле своего собрата.

Однако в те времена они заняты были не столько обустраиванием поселений, сколько набегами. Только прибытие из Норвегии Тургеса (Тургейса) во главе многосотенного войска возвысило статус набега до положения военной экспедиции. Тургес оставил свои корабли под защитой земляных укреплений в бухте Дандолка, после чего стал совершать набеги по всему Ольстеру, опустошая огромные районы. Потом настала очередь Мита и Коннахта. Оставив у себя за спиной истощенный Ольстер, норвежцы направились на юг к берегам Лox-Ри. Там они возвели со стороны моря другой базовый лагерь и продолжили свои набеги, передвигаясь на целой флотилии лодок.

В Армаге Тургес осквернил главную святыню ирландцев. Он изгнал аббата и вместо него назначил языческим жрецом самого себя. Не удовлетворившись этим, он официально назначил свою жену жрицей в соборе в Клонмахнойсе. Трудные времена настали для церквей по всей стране. К тому времени, когда Уиклоу, Дублин, Лимерик и Уотерфорд стали постоянными поселениями, все богатые монастыри в Ирландии были уже разрушены. Высочайшая образованность ирландской Церкви, известная не меньше, чем ее многочисленность, распространилась тогда по всему европейскому континенту. Гонимые террором язычников, группы ирландских монахов искали себе пристанище по всей Европе вплоть до Рима.

Однако в скором времени Церкви суждено было одержать победу. Сыграла свою роль установившаяся задолго до этого манера воздерживаться от четкого определения своих религиозных убеждений. С самого начала оказалось, что особенно толерантны датчане. Даже в десятом веке многие норвежцы правили в Дублине уже как христиане.

Вскоре норвежцы уже не могли передвигаться по стране столь беспрепятственно, как прежде. Ирландцы начали отстаивать свои права. Началось все с того, что они захватили Тургеса и утопили его в Лox-Оуэле. А тут еще подоспели датчане и заварили кашу еще круче. Первые датские корабли, вероятно часть огромной флотилии из Темзы, спустились вниз по Ла-Маншу и атаковали новые порты норвежцев. Они захватили Дублин и укрепились в нем. Имея на своей стороне численное преимущество, пришельцы обчистили весь берег. И наконец, датчане выиграли битву в водах озера Лох-Карлингфорд, неподалеку от старого лагеря Тургеса, хотя норвежская флотилия и продолжала сопротивляться три долгих дня.

Самый страшный враг - враг, живущий с тобой под одной крышей; следовало ожидать, что два племени викингов будут вести себя друг с другом по-настоящему искренне. Кажется, именно так и произошло у Лох-Карлингфорда. Ирландские посланники, посетившие после сражения лагерь датчан, почувствовали дух противостояния между ними. Ирландцы увидели, как победители готовили себе еду в котлах, установленных на мертвых телах норвежцев. «Если бы они победили, они сделали бы с нами то же самое», - таков был сухой ответ датчан на замечание пришедшего в ужас посла.

Последующая история Finn-Gael и Dub-Gael - светлых и темных чужестранцев - переплетается слишком тесно, чтобы ее можно было бы изложить раздельно. Они враждовали и перемешивались между собой; они сражались друг с другом и создавали союзы с главарями противной ирландской стороны, причем, что удивительно, делали это с абсолютной беспристрастностью. Ситуация осложнилась, помимо прочего, еще и тем, что появились Gall-Gael , «ирландцы-чужеземцы» смешанной крови. Норманны, вступавшие в брак с местным населением, невзирая на все различия, произвели на свет мощный клан, родство и взаимоотношения внутри которого были на удивление запутанными.

Все это время самым лакомым кусочком оставался Дублин. Норвежцы и датчане могли сменять друг друга на его престоле, однако само королевство Дублина, несмотря ни на какие потрясения, ни разу не было поколеблено. Несмотря на то, что Лимерик - самая мощная крепость на западном побережье - или, к примеру, Уотерфорд жили своей жизнью, управляемые независимыми королями, будущая столица Ирландии неизменно выделялась на их фоне. Дублин был единственным из портовых городов, под управлением которого находились многие мили окружающей его страны. Дублин был связан с островом Мэн, ставшим на время подчиненной ему территорией, и ответом на это стали отношения Лимерика и Гебридских островов. Но, помимо того, Дублин взял в свои руки Йорк - королевство, равное ему по достоинству, - и другого такого примера уже не найти.

Каждая из укрепленных гаваней в свое время обрела известность, служа штаб-квартирой заморских походов. Еще в самый ранний период одна из флотилий, разорив берега Западной Франции, зимовала в Уотерфорде. Позже еще более грандиозные экспедиции доставляли время от времени свою добычу в тот или иной ирландский порт.

Их любопытные капитаны обнаружили, что за пределами Франции располагаются Испания и чудной народ со смуглой кожей, не знающий недостатка в золоте и серебре. Испания скоро почувствовала, что ее ожидает, и к главарю викингов в Ирландии, вероятно Тургесу, были направлены мавританские послы. Иные первопроходцы проложили путь через Гибралтарский пролив и возвратились с рассказами столь же соблазнительной силы, как и их добыча. Среди них был, как минимум, один из вездесущих сыновей Рагнара Кожаные Штаны - Бьярни Железнобокий.

Была ли Ирландия стартовой точкой трехлетнего похода Бьярни по Средиземному морю или нет, вернулся он со своими нагруженными кораблями именно в ирландскую бухту. Вместе с Бьярни отправился Хастейнн, его молочный брат. Самым значительным событием в их приключениях стало разграбление города, который они ошибочно приняли за Рим. На самом деле это был просто маленький город Луна. Город оказался слишком хорошо укрепленным, и им пришлось применить военную хитрость. Бьярни заключил с горожанами перемирие и, заявив, что его брат находится при смерти, упросил местного священника его крестить, чтобы тот мог умереть христианином. Обряд крещения, совершенный прямо в лагере норманнов, прошел вполне благопристойно; епископ не пострадал. Однако западня, на самом деле, уже была готова. Последовала просьба захоронить тело Хастейнна внутри городских стен. Труп, в сопровождении плакальщиков из числа викингов, поголовно одетых в длинные плащи, внесли через ворота. Гарнизон, ни о чем не подозревая, наблюдал за происходящим. Затем в нужный момент Бьярни подал сигнал. Плакальщики и покойник выхватили спрятанное под плащами оружие и набросились на гарнизон и на город.

Редкое селение, оказывавшееся на пути Бьярни, оставалось нетронутым. Побережье же Северной Африки могло подвергаться набегам и другой флотилии «темно-красных морских птиц», как их назвали арабские писатели. В те же времена некий, не названный по имени вождь привозил африканских негров, «синекожих» пленников, чтобы показать эту диковинку своим приятелям в Ирландии.

Служившие базой гавани вскоре приобрели более прочные основания своего существования. Норвежцы, для которых торговля была столь же естественным делом, как и война, направили свои торговые суда в Англию и Скандинавию. Ирландские шкуры и шерсть отправились за море, в обмен на французское вино и предметы роскоши с континента. Однако большую часть вывозимого груза составляли люди. В Ирландии рабство не было в новинку (три коровы за девочку-рабыню - таков был меновой курс), но викинги поставили дело на поток. «Как правило, они убивали королей страны Эйрин, а королеву и жен благородных людей увозили за море и продавали в рабство». Среди прочих товаров на рынках Швеции, Исландии, и даже на Руси, выставлялись прекрасные ирландские девушки. Мужчины тоже имели свою товарную ценность. Даже в далекой Гренландии у Лейва Счастливого, первооткрывателя Америки, были ирландские рабы, которые тащили его плуг и в конце концов убили его самого. Так или иначе, ирландская кровь проникла во все норвежские общины в Европе.

Однако любезность за любезность. И вот уже ирландские царьки совершают набеги на жилища норманнов и уводят их «пышных шелкововолосых женщин» в глубь страны, в свои поместья.

Очевидно, в Дублине отношения между норвежцами и датчанами были специфическими. Едва ли датчане могли поселиться там до того, как норвежец Олав Белый прибыл туда и захватил королевство. В истории имя Олава Белого отзывается многократным эхом: причем не только вследствие его долгого правления, но также благодаря той известности, которую приобрела его семья. Один из его сыновей, Торстейн Рыжий, вместе с Сигурдом с Оркнейских островов принимал участие в завоевании Кейтнеса и Сатерленда в Шотландии. Женой же Олава была сама Ауд (Унн) Многомудрая.

История Ирландии знает Ауд как великую вдовствующую королеву-христианку. Когда Олав оставил ее вдовой, она со своими дочерьми вернулась в Шотландию, в дом отца, а затем, после смерти отца, приказала тайно в лесу отстроить себе корабль и отправилась в долгое путешествие в Исландию, чтобы в этом тихом местечке провести остаток дней. В Исландии она задумала построить свой дом на дороге, чтобы всякий путник мог стать ее гостем. Целый ряд аристократических фамилий Севера и по сей день называют Олава и Ауд своими предками, поскольку та выдала обеих своих дочерей за правителей Шотландии и Оркнейских островов.

Олав, сам приходясь родственником Рагнару Кожаные Штаны, избрал сына Рагнара - Ивара Без Костей - своим соправителем и соратником. Едва ли такая парочка могла праздно сидеть в Дублине. Как только выдалась пауза в потоке флотилий, жадных до их королевства, у них самих появилась возможность доставлять кому-нибудь неприятности. И вот они уже энергично орудуют в центральной части Шотланлии, без разбора захватывая в плен саксов, валлийцев и пиктов. Одно из их путешествий затянулось настолько, что он позволили себе в течение четырех месяцев держать в окружении Дамбартон.

Однако норманны не могли долго выдержать без взаимных ссор. Ивар был случайно убит, сражаясь с одним из своих соплеменников, а его сын был изгнан из Уотерфорда. Тот сразу же отправился в Англию, где стал королем Йорка. Все эти бесконечные ссоры предоставили шанс для ирландцев. В этот период победа оказалась на их стороне: они захватили Дублин и выдворили прочь его защитников. Норманны, поджав хвосты, сбежали за море в Англию. Их бегство было столь поспешным, что они оставили на побережье Дублина немало превосходных кораблей. Ирландцы были столь же мало привычны к соленой воде, как и их овцы, однако, захватив ладьи, они сделали их ядром своей флотилии. Ирландский флот прогрессивно развивался от небольших набегов на остров Мэн и Гебридские острова до увенчавшего его славой сражения с дублинской флотилией в бухте Дандолка, в котором, однако, никто не победил. И все же едва ли эти суда было возможно укомплектовать одними только ирландцами, вполне логично предположить, что норманны составляли немалую часть их команды.

Успех ирландцев в Дублине был всего лишь кратковременной вспышкой. Новый поток датчан и норвежцев, хлынувший в порты Ирландии, скоро ее погасил. Во главе одной из флотилий прибыл Торгильс, сын Харальда Прекрасноволосого. «Торгислю (Торгильсу) и Фроди Харальд конунг дал боевые корабли, и они отправились в викингский поход на запад за море и совершали набеги на Шотландию, Бретланд (Британию) и Ирландию. Они были первыми норвежцами, овладевшими Дюпплином (Дублином). Рассказывают, что Фроди был отравлен ядовитым напитком, а Торгисль долго был конунгом в Дюпплине, но был предан норвежцами и погиб там»(1).

Судя по всему, после Торгильса Дублином правили последовательно два сына Ивара Без Костей. Затем на престол взошел самый известный из всех королей Дублина Анлаф Кваран, сочетавший свое тридцатилетнее правление в Дублине с тяжким бременем престола в Йорке.

Мы помним Анлафа как брата Гюды, женщины, по собственному желанию выбравшей в Англии своим мужем Олава сына Трюггви. Отчасти благодаря семейным связям жены, Олав «жил… иногда в Ирландии»(2). В один из таких визитов он и обзавелся своей прославленной гончей. «Однажды, когда Олав был в Ирландии, он ходил в поход… Его люди сошли на землю и пригнали к берегу много скота». Когда предприятие было в самом разгаре, появился один из обобранных хозяев и попросил вернуть ему его скот. С усмешкой взглянув на множество рогов и мечущихся животных, Олав предложил: «Пусть берет, если может их узнать»(3). Однако и крестьянин оказался на высоте. Он подозвал свою собаку, которая «обежала все стадо и отогнала ровно столько коров, сколько, по словам бонда, у него было»(4). Это произвело на Олава впечатление, и тот «спросил бонда, не отдаст ли он ему эту собаку. „Охотно“, - сказал тот. И Олав сразу же дал ему в обмен золотое обручье и заверил его в своей дружбе. Собаку эту звали Виги, и лучше ее не было»(5). Спустя много лет, уже в Норвегии, когда Олав пал под Стиклестадом, «Виги лег на его курган и не принимал пищу ни из чьих рук, хотя и отгонял от кургана других собак, зверей или птиц, которые там появлялись. Там он оставался до тех пор, пока не умер».

Однако в то время, к которому относились эти походы Олава, могущество норманнов в Ирландии уже стало ослабевать; к концу правления Анлафа оно уже почти сошло на нет. Ирландцы вырвали Лимерик из рук внука Ивара Без Костей еще до того, как Анлаф, призвав на помощь своих товарищей с острова Мэн и с Гебридских островов, вступил в ужасную битву с ирландцами при Таре. Это было началом катастрофы. Ирландцы потребовали с Дублина огромный выкуп; а Анлаф умер от горя во время паломничества на Айону.

Куда более зловещей оказалась восходящая звезда короля Бриана, великого Бриана Бору, или Борума. Поначалу разбитый ирландской армией, объединенной с силами норманнов из Уотерфорда, он не оставил попыток разгромить объединенные силы Лейнстера и Дублина. И вновь Дублину пришлось платить выкуп. Король Дублина, Сигтрюгг Шелкобородый был вынужден признать Бриана своим повелителем, что исцелило душевные раны сына Анлафа. Сделав Дублин своей базой, Бриан подчинил себе Лейнстер - и ирландцев, и норманнов, - а затем направил свое войско к морю. И на море Ирландия была вынуждена признать господство своего нового верховного правителя. «Бриан двинулся походом во главе армии чужеземцев из Дублина, Уотерфорда и Уэксфорда, а с ним - почти все люди страны Эйрин, которые подходили для морского похода, и они взыскали королевскую дань с саксов и бриттов, и со всех людей Леннокса в Шотландии, и с обитателей Аргайлла».

Своей победой над другими ирландскими королями Бриан был во многом обязан помощи Сигтрюгга, и поэтому он всеми силами старался снискать расположение норвежцев. Бриан выдал за Сигтрюгга свою дочь, однако сам оказался столь недальновиден, что взял в качестве жены или наложницы его мать. Гормлет, Гормфлед, или Кормлада, «женщина на редкость красивая», отнюдь не была столь мила на самом деле. «Во всем, что от нее зависело, она показывала себя только с худой стороны»(6). Сестра короля Лейнстера Кормлада уже дважды была замужем, первый раз - за Анлафом Квараном, а затем за Малахи, соперником Бриана в Ирландии. Однако она не смогла долго довольствоваться ни тем, ни другим. С Брианом она вскоре рассорилась и «после развода так возненавидела короля Бриана, что очень хотела его смерти»(7). И она устремилась к осуществлению этой цели.

Если верить саге, то именно козни Кормлады привели к окончательному крушению власти викингов в Ирландии. Именно при ее содействии их история закончилась последним испытанием при Клонтарфе. Первым делом она отправила своего сына Сигтрюгга на Оркнейские острова, чтобы тот просил помощи у ярла Сигурда Толстого. Может быть, Сигурд получил от Кормлады предложение о женитьбе - едва ли слишком соблазнительное предложение, - однако, возможно, у него были и чисто территориальные интересы. Во всяком случае, весной он пополнил ряды друзей и союзников Сигтрюгга жителями Оркнейских островов. Дублин стал местом встречи норманнов всех западных морей. Они прибывали не только из ирландских поселений, но также с Гебридских островов, с острова Мэн и шотландского побережья. Какие-то валлийцы, пришедшие из-за Ирландского моря, смешались с бездомными исландцами и бродячими викингами, такими как последователи Бродира - христианского диакона-отступника, «который… начал приносить языческие жертвы и был необычайно сведущ в колдовстве»(8).

«Ярл (Сигурд) со всем своим войском прибыл в Дюпплин (Дублин) в вербное воскресенье. Тогда же прибыл и Бродир со всем своим войском. Пользуясь колдовскими чарами, Бродир решил узнать исход боя, и полученное им предсказание гласило, что если бой будет в пятницу, то король Бриан погибнет, но одержит победу; если же бой будет раньше, то погибнут все его противники»(9). Так или иначе, но битва при Клонтарфе состоялась в страстную пятницу. Излишне будет говорить, что на стороне противника было совсем немного норвежцев: подавляющая часть армии Бриана состояла из ирландцев. Люди Мюнстера и Конйахта соединились с силами Мида под началом Малахи, старого врага Бриана. Малахи принял на себя общее командование, в то время как Бриан, уже пожилой человек, оставался в своей палатке.

Очевидно, решающую роль сыграла превосходная тактика ирландцев. Войска Малахи отрезали дублинский гарнизон Сигтрюгга от главных сил Сигурда, после чего Малахи двинул большую часть своих сил на позиции Сигурда. За спиной у норманнов были только отвесные скалы Хоут и пустынная отмель. Они были отрезаны от своих оставшихся в Дублине кораблей и, будучи деморализованными фланговой атакой, стали паниковать. «Тогда все войско обратилось в бегство»(10). Ирландцы подавляли всякую их попытку объединиться, и в это время Сигурд был смертельно ранен, а Сигтрюгг попросту сбежал.

Хотя пожилой Бриан и не принимал участия в сражении, он все же был убит в самый миг победы. Колдун Бродир прятался в небольшом лесу. «Тут Бродир увидал, что войско короля Бриана преследует бегущих и возле стены щитов вокруг короля мало народу. Он бросился туда из лесу, пробил стену щитов и нанес королю удар мечом»(11).

Массовое убийство спасавшихся бегством норманнов сделало Клонтарф самым кровавым событием эпохи. Тысячи норманнов были оттеснены вниз к отмели и утоплены в наступающем приливе. О Клонтарфе говорили как о ирландском Бэннокберне: никогда еще во всей Британии коалиция викингов не терпела такого поражения. Это был полный провал. «И не было тогда порога… который не подметал бы пленный датчанин, и не было мельницы, где не молотила бы зерно женщина-датчанка». Ирландцы стали теперь хозяевами, по крайней мере на своей собственной земле.

Только один-единственный раз вновь установившейся порядок вещей оказался под угрозой. Спустя шестьдесят или семьдесят лет Магнус Норвежский, «муж решительный, воинственный и деятельный»(12), принялся опустошать западные побережья Британии, мстя за поражение своего деда у Стэмфордбриджа. Магнус даже носил килт . «Люди говорят, что, когда Магнус конунг вернулся из викингского похода на запад, он одевался, как было принято в западных странах, и так же одевались многие из его людей. Они ходили с голыми ногами по улице и в коротких куртках и плащах. Его поэтому стали звать Магнус Голоногий»(13). Очевидно, килт он заимствовал у ирландцев, а не у шотландцев. Его младший сын - Харальд Гилли - «часто носил ирландское платье».

В один из своих визитов в Ирландию Магнус «сосватал Сигурду, своему сыну» дочь ирландского короля Мюнстера. По-видимому, это должно было подготовить почву для завоевания всей Ирландии. По крайней мере, эта женитьба позволила Магнусу договориться с Мюнстером в своем последнем походе. «Магнус конунг остался на зиму в Куннактире у Мюрьяртака конунга и поставил своих людей охранять земли, которые он завоевал. Весной конунги отправились со своим войском на запад в Улацтир (Ольстер) и дали там множество битв…»(14). Что бы ни происходило в Ольстере на самом деле, доподлинно известно, что «Магнус конунг… оставил в Дюпплине (Дублине) своих людей для охраны страны»(15). Однако для Дублина это означало лишь недолгое возвращение к угасшей некогда славе. Смерть Магнуса, убитого из засады в Каунтри Даун во время его похода «для забоя скота на берегу», положила конец этой последней судорожной попытке викингов установить свой контроль над Ирландией.

Именно Клонтарф остается поворотной точкой истории. После победы Бриана древние норманнские поселения превратились всего лишь в зависимые государства, управляемые подчиненными королями. Однако их вообще терпели исключительно потому, что они вели перспективную торговлю с Европой. Правда, сказать слово «терпели» здесь едва ли будет правильно. Понимая всю значимость морских портов, Бриан, после первого своего завоевания Дублина, позволил норманнам остаться, «для того, чтобы привлечь в Ирландию торговцев из других земель». Так что в течение следующих одного или двух столетий вся морская торговля была в руках скандинавских портовых купцов. Помимо виноторговли с континентом и других торговых связей более общего характера, имевшихся у каждого порта в Бристольском заливе, осуществлялась также бесперебойная торговля рабами, центральным рынком которой был сам Бристоль.

Однако и за стенами прибрежных городов местное население достаточно быстро поглощало норманнский элемент. Взамен этого стали налаживаться новые связи между Ирландией, прежде сосредоточенной на самой себе и своей особенной культуре, и остальной Европой. Одни только ирландцы и норманны оказали друг на друга сильнейшее влияние. Викинги, к примеру, заимствовали и освоили ирландское декоративное искусство, практически создав новый его стиль. Литературные достижения двух народов представляются еще более поразительным. Север поделился своей эпической поэзией, взамен на ирландскую форму прозаического повествования, ставшей формой исландских саг.

Едва ли кого-то удивит, сколь всеобъемлющими оказались последствия: всюду, где говорили на древнем норвежском языке, появлялись кельтские имена. По морям севера Европы скитались отпрыски смешанных браков норманнов с представителями правящих семейств, не говоря уже о потомках ирландских рабов. Нигде кельтский дух не был столь силен, как среди самых ранних поселенцев на самой родине саг, в отдаленной норвежской колонии в Исландии.

В противном случае едва ли мы располагали бы столь великолепными сагами, а может быть, у нас бы их и не было вообще.

Примечания:

См. Библиографические примечания.

Килт - распространенная среди кельтского населения Британских островов мужская одежда в виде юбки из шерстяной ткани. - Примеч. ред.

Викинги в Ирландии

История пребывания викингов в Ирландии может быть поделена на четыре фазы, которые, в основном, соответствуют периодам активности викингов в других местах. Это взаимодействие не может, однако, быть четко прослежено, поскольку письменные источники приводят не так уж много имен хевдингов, действовавших в Ирландии, а между тем лишь благодаря им, мы можем говорить об активности викингов на этом острове.

Первая фаза - примерно, от 795 года до начала 830-х годов - характеризуется краткими набегами разрозненных и едва ли больших банд, которые нападали, как правило, на изолированные монастырские общины, находившиеся на маленьких островках побережья. В 795 году они напали на Инисмюррей и Инисбофин у северо-западного побережья, а в конце 812-813 годов добрались до юго-западных районов Ирландии. В 820-х годах они действовали вокруг острова, и настроение, царившее в одном из таких изолированных монастырей, отражено в стихотворении, которое некий монах написал на полях рукописи. Он благословляет ненастные ночи, бури и шторма, которые мешают викингам выходить в море. В 832 году викинги трижды за один месяц грабили большой и богатый монастырь Армак, который стоял несколько в глубине материка, а его настоятель был главой всей ирландской церкви. Защититься от подобных молниеносных набегов было почти невозможно, но несколько раз ирландцам все же удавалось обращать викингов в бегство.

Причиной их «внимания» к монастырям была отнюдь не особая ненависть язычников к религиозным институтам христиан. Все было гораздо проще. Здесь их ожидала большая добыча. В тот период в Ирландии не было городов в собственном понимании этого слова. Но многие монастыри были своего рода монастырскими городами, важными экономическими и политическими центрами, иногда с большим количеством жителей, и тут могли скапливаться большие богатства, храниться много ценностей. Кроме того, общины были хорошо организованы, они могли пережить не одно нападение, и их можно было грабить раз за разом. Так было, например, и в Армаке. Церковные предметы не были основной целью наживы для викингов, поскольку они не имели большой ценности. Обычно только маленькие орнаментированные накладки были из золота или серебра. Многие изготовлялись из позолоченной бронзы, хотя и были красиво украшены. Викинги срывали эти накладки и увозили домой в качестве сувениров, которые они затем дарили женам и возлюбленным. Часть из них переделывалась на украшения. Огромное количество таких накладок от реликвариев (ларцов с мощами святых), священных книг и других церковных вещей из Ирландии, а также Шотландии и Северной Англии попало в захоронения Норвегии, откуда, собственно, и совершалось большинство набегов. Интерес представляли также красивые мирские предметы, как, например, ирландско-шотландская застежка с красивыми навершиями, которая была найдена в Усебергском кургане. Была ли эта вещь добыта грабежом или куплена, сказать трудно. Но в целом викинги, как и повсюду в других местах, прежде всего искали золото, серебро, рабов и славы.

Викинги были далеко не единственными, кто занимался в Ирландии грабежами. Так, ирландские анналы отмечают 26 викингских набегов в первой четверти столетия. Но в тот же период времени было зафиксировано 87 набегов, совершенных самими ирландцами. Ирландское общество было очень воинственным. На территории Ирландии было множество мелких государств, каждое со своим королем и со своими сложными династическими правилами. И эти государства постоянно вели между собой борьбу, в частности, за верховную власть. В тот период авторитетом, распространявшимся на всю Ирландию, обладали только аббаты из Армака. Политическая власть постоянно менялась, и, ввиду особого экономического положения монастырей, а также их весьма тесной связи со светскими властителями, грабежи и поджоги монастырей являлись составной частью междоусобной борьбы, которая велась в Ирландии. Имели место также враждебные действия одного монастыря против другого и войны между монастырями, принимавшими сторону разных королей.

Вторая фаза истории завоевания викингами Ирландии охватывала годы с 803 по 902. В 830-х годах набеги участились, как в государствах франков, так и в Англии. Обширные пространства подвергались ограблениям, огромные флотилии викингов плыли по рекам Эрн, Шаннон, Лиффей и Войн. В 839 году флотилия викингов действовала в озере Лох-Ней в Ольстере, а в 840-841 годах викинги здесь перезимовали. В 841 году они основали укрепленные базы в Дублине и чуть севернее, на восточном побережье, где к ним присоединились новые флотилии. В 845 году набеги достигли высшей точки. Была основана укрепленная база у озера Лох-Ри, в самом центре острова, и здесь повсюду было много викингских отрядов, но, по всей вероятности, они были столь же независимы друг от друга, как и ирландские королевства внутри страны.

Самым знаменитым хевдингом викингов в этот период считался Тургесиус, который в 845 году был захвачен в плен ирландским королем Маэлем Сехнаиллом и утоплен в море. Это, в основном, все, что о нем достоверно известно. Его невероятная слава была связана с выходом 250 лет спустя политико-пропагандистского сочинения под названием «Война против чужеземцев». Драматические повествования о его неслыханных подвигах, в действительности, имели целью воспеть великого ирландского короля Бриана Бору, весь его род и его приверженцев. В этом сочинении Тургесиус представлен как языческий супервикинг, который действовал повсюду и был предводителем всех викингов в Ирландии. Рассказывается также, что он захватил монастырь Армак, присвоил себе сокровища аббатства и попытался приобщить ирландцев к поклонению богу Тору, а его жена Ота совершала языческие ритуалы в главном алтаре монастыря Клонмакноисе.

Постепенно набеги, совершаемые викингами в 840-е годы, стали встречать отпор со стороны многих ирландских королей, однако к этому времени викинги уже прочно утвердились на острове. Сюда прибывали все новые флотилии, теперь также и датские, которые, возможно, являлись из Англии и Франции, грабежи и набеги продолжались, и, подобно ирландским королевствам, викингские отряды враждовали между собою. В глубине суши территории не захватывались, но во многих местах на побережье возникли базы, где викинги жили небольшими сообществами, и самым важным поселением был Дублин. Вместе с тем, во многих местах викинги изгонялись, либо на время, либо навсегда, но в конце 800-х годов отпор, даваемый им в Ирландии, настолько возрос, что некоторые из них предпочли отправиться в другие страны.

Между тем примерно к середине столетия жизнь викингов на острове постепенно стабилизировалась. Военный профессионализм викингов, их превосходное владение оружием, приобрели известность, и они вскоре оказались вовлеченный ми в междоусобную борьбу, которая велась в Ирландии. На этот счет не существовало никаких моральных предрассудков. С этого времени стали множиться примеры мирных социальных и культурных связей и, в частности, участились браки между ирландцами и скандинавами, и новому поколению стали давать кельтские имена. Большинство скандинавов со временем перешло в христианскую веру. Ассимиляция нашла, в частности, отражение в том, что большие традиционные ирландские круглые фибулы становятся в среде викингов, как на Западе, так и в Норвегии, излюбленным аксессуаром мужских плащей. Часто такие фибулы были сделаны из серебра. В этих же регионах в моду входят новые разновидности небольших булавок для одежды из бронзы, также в ирландском стиле. С другой стороны, благодаря викингам, ирландцы совершенствовали свое оружие.

Вероятно, в это же самое время в ирландской среде, где отсутствовали традиции торговли с другими странами и обмен товаров на серебро, появляются викинги-купцы. Викинги были опытными торговцами, и у них повсюду были налажены деловые связи, они вели коммерческие операции на обширной территории. У них было много разных товаров и суда, на которых эти товары можно было перевезти. Обнаружение кладов золота и серебра, а также больших подковообразных фибул и других предметов из благородных материалов, показывает, что в Ирландию прибывало из Скандинавии большое количество драгоценного металла. Вместе с тем, мы пока еще не располагаем более конкретными сведениями о характере и содержании мирного экономического взаимодействия между скандинавами и ирландцами того периода. Можно лишь предполагать, что скандинавы получали провиант и рабов, а сами сбывали оружие и предметы роскоши.

Ни сельских, ни военных поселений викингов, восходящих к данному времени обнаружено не было. Известны лишь некоторые опорные пункты викингов. База в Аннагассане, относящаяся к 841 году, - это естественная возвышенность, огражденная С двух сторон излучиной реки, а с третьей стороны - земляным валом. Возможно, второй базой является Данралли Форт у реки Барроу. Не обнаружена до сих пор и предполагаемая большая Дублинская база. Во всяком случае, она не находилась на месте центра современного Дублина, где производились раскопки. Возможно, она находилась подальше, у реки Лиффей, в районе Килмэйнхам - Айлендбридж, где во время строительства железной дороги в прошлом столетии при проведении земляных работ были обнаружены скандинавские захоронения, относящиеся к 800-м годам. Здесь были и мужские погребения с оружием (найдено сорок мечей и тридцать пять наконечников копий) и женские погребения с овальными фибулами. Эти могилы, а также некоторые захоронения, обнаруженные на острове, показывают, что наряду с семьями, образованными вследствие смешанных браков, здесь жили и скандинавские семьи, подобно тому, как это было и в других местах викингских поселений.

В 853 году в Дублине объявились хевдинги Улав Белый и Ивар и стали здесь королями. Улав был норвежец, а Ивар - датчанин, и при них королевство достигло большого могущества.

Однако после смерти Ивара в 873 году началась многолетняя междоусобная борьба, и в 902 году викинги были изгнаны из Дублина (но не из всей Ирландии) с помощью создавшейся ирландской коалиции. Не исключено, что многие из этих изгнанных викингов отправились на остров Мэн и Гебридские острова, в Северо-Западную Англию и Исландию. Другие могли попытать счастья на оставшихся викингских базах. Викинги, которые, по той или иной причине, еще раньше покинули Ирландию, вероятно, отправились в те же регионы.

Третья фаза пребывания викингов в Ирландии началась в 914 году и продолжалась до 980 года. Сюда стали прибывать флотилия за флотилией, и по всему острову возобновилась волна набегов и грабежей. Все происходило, как в 840-е годы, и вновь здесь действовали многочисленные, разрозненные, не объединенные общей целью отряды. Навряд ли это были викинги из Скандинавии. В основном, они, вероятно, прибывали из поселений в Северо-Западной Англии, на острове Мэн и в Шотландии, а некоторые из них могли прибыть с баз, находившихся на континенте в Западной Европе, где для них возможностей становилось все меньше, особенно в конце 911 года, когда в районе южного течения Сены властелином стал Ролло. Не исключено, что это были также викинги из Восточной Англии, где Уэссекские короли продолжали расширять свои владения на север. Досконально известно, что одна из групп прибыла из Бретани через Уэльс и Западную Англию, и здесь потерпела неудачу. Ирландия оставалась одним из немногих регионов в Западной Европе, где для викингов все еще открывались большие возможности. Даже если ирландские короли давали викингам отпор и время от времени побеждали, то прошло немало лет, прежде чем сопротивление викингам здесь стало по-настоящему действенным. Нескончаемые смуты, вероятно, побудили монастырские общины к строительству храмов из камня, а не из дерева, которое быстро становилось добычей огня. Впрочем, характерные высокие, круглые, отдельно стоящие каменные башни к викингам не имели никакого отношения. Их архитектура возникла, благодаря веяниям, пришедшим из континента. В период этой третьей фазы викинги также основывали многочисленные базы, и в 917 году был вновь восстановлен город Дублин.

Дублинские короли стремились утвердить свою власть над всеми викингами в Ирландии, но это им не удавалось. Их устремления были направлены на богатую столицу Нортумбрии, город Йорк, овладение которым могло умножить славу короля. К этому прилагалось немало усилий и подчас такие короли, как Улав Годфредссон, Рагнвальд и Олав Куаран одерживали победы. Но у других королей были те же амбиции, и в 954 году Йорк оказался под властью англичан. Таким образом, мечта королей Дублина не осуществилась.

Вместе с тем, в Ирландии были богатые возможности для торговли, и их важно было использовать. Кроме Дублина возникли такие города, как Уиклоу, Арклоу, Уэксфорд, Уотерфорд, Лимерик и, возможно, также Корк. В окрестностях Дублина и но многих других местах викинги овладели нагорными районами, а некоторые из них, возможно, занялись земледелием, но едва ли в особо больших масштабах. Преобладали все же интересы международной торговли, грабежей, взимания дани, политики. Обитали викинги главным образом вдоль побережья и по берегам рек.

К середине 900-х годов Дублин превратился в процветающий торговый центр, и при короле Олаве (Анлафе) Сигтрюгссоне по прозвищу «Куаран» (годы правления 950-980) под властью города была обширная территория. Но с точки зрения военно-политической, звезда этого и других викингских королевств стала закатываться. Поворотным пунктом явилась битва при Таре в 980 году, где Олав потерпел поражение от короля Мита (государство в Восточной Ирландии к северу от Дублина) Маэля Сехнайля II. Политическая самостоятельность была утрачена. С этого времени власть перешла к ирландцам, и теперь уже викинги платили им дань. Но они оставались в Ирландии, каш в Дублине, так и в других городах, сохранили своих королей и контроль над все более растущей международной торговлей. Ирландцы, вероятно, отдавали ей должное, но сами заниматься ею не желали.

За время, прошедшее до 1170 года, когда Дублин стал английским, викинги стали составной частью ирландского общества. Города процветали, производство предметов повседневного быта и художественных изделий оживляло экономическую жизнь и оказывало влияние на ирландское искусство. Об этом можно, в частности, судить по большим раскопкам, проводившимся в Уотерфорде и особенно в Дублине. В культуре все больше проявлялись ирландско-скандинавские черты, и ирландские короли все активнее участвовали в жизни городов. Некоторых здесь посвящали в королевский сан (в Дублине 1052 года), а некоторые имели в городах свои резиденции. Дублин давно уже стал важнейшим торговым центром в западной части Британских островов, а с 997 года здесь стали чеканить монеты, причем за образец брались монеты из Англии.

Ирландские короли стремились овладеть политической властью над всем островом, и легендарная битва при Клонтарфе в 1014 году в действительности была борьбой между двумя соперничавшими ирландскими династиями. Королевство Мюнстер (в Юго-Западной Ирландии) одержало победу над королевством Лейнстер (в Восточной Ирландии к югу от Дублина), и как во многих противостояниях викинги находились по ту и по другую сторону враждующих. На стороне Лейнстера, вероятно, были викинги с острова Мэн и островов, находящихся на севере. Среди множества убитых был также король Мюнстера Бриан Бору. Об этой битве рассказывалось затем во многих исландских сагах, о ней поведали также предания и повести об истории Ирландии. Между прочим, во всех этих источниках честь окончательной победы над викингами в Ирландии приписывалась именно Бриану Бору. На самом деле викингов победил, как уже говорилось, король Мита за 34 года до этого в битве при Таре. Примечательно, что король Дублина Сигтрюг Шелковая Борода и его люди не принимали участия в битве при Клонтарфе, которая происходила всего лишь в нескольких километрах от их города, и лишь после взятия Дублина англичанами в 1170 году наследники викингов и скандинавское сообщество потерпели сокрушительное поражение.

Огромное количество кладов драгоценных металлов из Ирландии эпохи викингов (их найдено больше, чем в Шотландии) ясно показывает, какие несметные богатства поступали на этот остров. Клады закапывались в течение всего периода пребывания викингов в Ирландии, но наибольшее их количество приходится на 900-1000-е годы. Наиболее примечательным является клад золота, найденный в Лох-Ри на Заячьем острове. Здесь неоднократно устраивались базы викингов. Этот клад был зарыт во второй половине 800-х годов или в первой половине 900-х годов. В нем имеются широкие золотые браслеты в количестве 10 штук. Общий вес клада около 5 килограммов. Это вдвое больше веса клада Хон в Норвегии, самого большого из всех известных кладов золота, принадлежащих викингам. Он был найден в 1802 году и вскоре переплавлен. Остались лишь некоторые рисунки и краткие описания. Как это свойственно кладам викингского периода, они в большинстве своем содержат серебряные браслеты и другие украшения, слитки и монеты, а также их фрагменты, и условия, в которых они были обнаружены, свидетельствуют о том, что многие из них попали в руки ирландцев и были зарыты именно ими. Интересно отметить, что, как показывают некоторые письменные источники, большие монастыри, такие, в частности, как Кельс в королевстве Мит и Глендалох в Лейнстере в 900-1000-е годы стали важными центрами внутренней торговли. Содержание кладов, включающих различные монеты, показывает, что связи с Англией в период приблизительно с 925 по 975 годы осуществлялись главным образом через Честер, то есть напрямую через Ирландское море, между тем, как позднее, путь к югу от Уэльса по направлению к Бристолю оказался предпочтительнее. Кроме того, в более поздние годы все большее развитие получила торговля с Францией. Путь по направлению к Бристолю отражен также в скандинавских географических названиях вдоль южного побережья Уэльса.

С течением времени ирландцы стали перенимать многие скандинавские имена собственные (и наоборот). В Дублине и других городах скандинавский язык был принят повсеместно вплоть до английского вторжения в 1169-1170-х годах. Он оказал определенное влияние на ирландский язык, в котором имеется ряд скандинавских заимствований, например, margadh (от скандинавского markadr) - рынок. Но большинство из заимствований связано с мореплаванием, к примеру, слово «лодка». Число скандинавских географических названий невелико, в противоположность Шотландии и острову Мэн, а многие из них пришли сюда через английский язык, который стал преобладающим после 1170 года. Сюда относятся, например, такие названия, как Уэксфорд и Уотерфорд. Что касается названия города Лимерик, то он непосредственно происходит от скандинавского слова «Hlymrekr». Название «Дублин» чисто ирландское («dub» и «linn» - «черный водоем»). С другой стороны, предместье «Howth» - норвежского происхождения (от слова «hoved» - «голова», что означает выступающую часть суши).

Многие жители Ирландии, вероятно, говорили и на скандинавском, и на кельтском наречии, а некоторые, несомненно, хотели оставить по себе память у обоих народов. Последнее относится к Тургриму, чей крест находится в Киллалое близ Шаннона (чуть севернее Лимерика). Здесь текст написан рунами и старой ирландской системой письменности «ogham».

Если не считать скандинавских могил в Килмэйнхам - Айлендбридже, то, в остальном, викингских захоронений не так уж много. Во всей Ирландии их можно насчитать около дюжины, то есть гораздо меньше, чем имеется в Шотландии и на острове Мэн. Вероятно, это объясняется более быстрым внедрением христианства в Ирландии. Первой церковью здесь была Троицкая церковь, которая была построена около 1030 года на том месте, где стоит современный Дублинский собор, церковь Христа. А во многих местах острова имеются церкви, посвященные памяти Олава Святого.

| |