Святой лев римский. Святитель лев, папа римский. Мадонна в кресле

Введение

Святитель Лев, Великий, папа Римский является одной из выдающихся личностей в истории Древней Церкви благодаря его разносторонней церковной даже политической деятель. Последняя была вызвана тем плачевным состоянием Западной части Римской Империи, в котором она оказалась по причине сильного на нее натиска варварских племен в эпоху так называемого «переселения народов». Именно нахлынувшие, преимущественно на Западную империю, многочисленные варварские народы привели к ее полному исчезновению, к гибели «Вечного Города». Не менее напряженной была и жизнь Кафолической Церкви, которая после вековых гонений на нее со стороны языческих императоров, «вышла из катакомб». Это произошло после окончательной победы императора Константина Великого в 324 при Адрианополе и объединения всей империи под властью единого фактически императора-христианина состояние внешнего мира, однако это мирное положение было нарушено внезапно возникавшими многочисленными догматическими спорами. «Когда пала тирания и единодержавный Константин стал управлять государством как христианин и защитник Церкви, Церковь настолько ощутила себя осчастливленной, что некоторые епископы почти что утратили чувство меры. Они оказались неготовыми понять новую реальность и противостоять новым сотрясающим проблемам. Речь идет о проблемах, которые создала свободная жизнь и деятельность Церкви, необходимость в ее строгой организации, появление новых опасных ересей и повод для всецело глубокого и самого широкого богословского разъяснения истины. Однако же это разъяснение следовало бы делать с помощью философского слова, правильное и рассудительное использование которой христианскими богословами стало острой проблемой, которая была успешно разрешена только великими Отцами» , - подчеркивает С.Папдопулос В V столетии после завершения т.н. тринитарных споров на III Вселенском соборе (431г.), споров о достоинстве Второго Лица святой Троицы, вскоре начались споры об образе соединения природ в Лице Богочеловека Христа. Эти споры шли не менее напряженно, чем антиарианские. Они длились более чем сто с лишним лет. Для Православной Церкви эти споры имели принципиальный характер, поскольку все они касались существа христианской веры. В них, как известно, играли огромное значение выдающиеся Отцы Церкви, такие как: свт. Афанасий Великий, свт. Григорий Богослов, свт. Василий Великий, свт. Кирилл Александрийский, свт. Флавиан Константинопольский и свт. Лев, папа Римский. О нем, и о его вкладе в раскрытии и и формировании православной христологии и пойдет речь.

Свт. Лев Великий и некоторые биографические сведения

Свт. Лев Великий часто именуется титулом «Великий - Magnus» за его разностороннюю деятельность во благо Церкви Христовой, в основном Западной. В то время Западная Церковь была православной и составляла единое целое с восточными апостольским патриархатами (Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, а позднее и Константинопольский), то есть Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь.

Основные биографические данные свт. Льва приводятся в таком достаточно известном памятнике раннесредневековой истории как Liber Pontificales , которая представляет собой свод основных биографических сведений о Римских епископах с апостола Петра и до Феликса III (526-530). Свт. Лев был уроженцем Тосканы (natione Tuscus ), его отец принадлежал к патрицианскому роду знатных римлян. В некоторых манускриптах свт. Лев именуется natione Romanus , что указывает на его знатное происхождение. {3} Его отца звали Квинтиан (Quintianus) . Год рождения свт. Льва неизвестен. Долгое время свт. Лев был архидиаконом и секретарем у Римских пап свт. Целестина и свт. Сикста III {4} Ему приходилось исполнять многочисленные поручения Римских пап по церковным делам, а также ряд дипломатических поручений императора Валентиниана III. Например ему было поручено примирить враждовавших друг с другом двух выдающихся политических фигур позднеримской истории как полководец и главнокомандующий римскими войсками в провинциях Аэций и главный магистрат Альбин. Вмешательство свт. Льва в произошедший раздор, который пред активным натиском гуннов на империю был лишь только на руку врагам Рима, был завершен успешным миром.{5} В церковных делах того времени свт. Лев известен примирением Галльской церкви, а также тем, что по его настоятельному совету родоначальник западного монашества прп. Венедикт Нурсийский пишет богословский трактат, имеющий для Православной Церкви огромное значение, «О воплощении Господа против Нестория» (De Incarnatione Domini contra Nestorium ).{6} 29 сентября 440г. архидиакон Лев был рукоположен во епископа, а после блаженной кончины папы Сикста 10 ноября 461г. свт. Лев единогласно был избран его преемником.{6} В истории Римской Церкви, периоде ее существования как Православной поместной церкви до 1054г., свт. Лев считается, как и свт. Григорий I Великий (VIв.) самой выдающейся личностью. Та же Liber Pontificales сообщает нам о самом главном деянии его жизни - вести напряженную борьбу с ересями Нестория и Евтихия , а также с распространенной на Западе манихейской ересью.

Лев I Великий, папа Римский. Константинополь. 985 г. Миниатюра. Минологий Василия II. Ватиканская библиотека. Рим

Авторитетные исторические памятники, описывающие времена свт. Льва Великого сообщают о его огромном авторитете, пасторской энергии, ревностном служении своей пастве и всей Церкви. Известны два случая из истории Рима, которые не являются лишь легендой, а повествованием о реальных событиях. Они наглядно свидетельствуют о подлинном служении свт. Льва как истинного пастыря Церкви, защитнике народа Божия от ее врагов. В 452г. в пределы северной Италии вторгся известный предводитель гуннов Атилла, который разрушил ряд городов и реально угрожал Равенне, тогда резиденции императоров западной части империи, и самому Риму. По просьбе императора Валентиниана III свт. Лев отправляется в лагерь Атиллы в сопровождении двух патрициев: консула Авиенуса и префекта Тригетиуса. Свт. Лев поехал во всем епископском облачении. В местечке Минцио близ Мантуи состоялась встреча свт. Льва и Атиллы.{7} Свт. Лев, назвав Атиллу «бичом Божиим », велел оставить Италию и вернуться обратно. Анонимный автор жизнеописания свт. Льва даже сохранил слова, с которыми Римский первосвященник обратился к Атилле: «О Атилла, тебе покорились целые области, которые были дарованы римлянам благодаря победам над народами, чтобы они были им завоеваны. Теперь мы молимся о том, кто завоевал других, покорить самого себя. Люди ощутили твой бич. Теперь же они хотели бы ощутить твое милосердие ».{8} Некоторые источники сообщают о видении Атиллой двух ангелов с горящими мечами и грозившими его поразить в случае отказа повиноваться слову Римского первосвященника.{9} А в 455г. ему пришлось упросить предводителя вандалов Гейнзериха не уничтожать и не сжигать Рим. Однако город подвергся четырехдневному разграблению пожару. Уцелели всего лишь три церкви. После погрома свт. Лев занялся восстановлением разрушенного города и храмов. Среди них был и новый храм апостола Петра на Ватиканском холме и св. муч. Севастьяна на Аппиевой дороге. Это еще больше подняло авторитет свт. Льва у римлян.{10}

Встреча свт. Льва с Атиллой. Рафаэль Санти, Сикстинская капелла, Рим

Нас преимущественно будет интересовать участие свт. Льва в борьбе с новоявленной ересью Евтихия, одного из архимандритов и игуменов монастыря Константинопольской церкви. Почему мы останавливаемся именно на этой деятельности свт. Льва, а не на другой? Чтобы это понять необходимо, прежде всего, себе ясно представлять, что для Святых Отцов любая ересь – это не просто какое-то личное высказывание о Боге, некая система философии, а хула на Бога . Святые Отцы были своего рода индикаторами Православия, и потому с небывалой ревностью реагировали на всякое нововведение в вере, которое, как правило, оказывалось несогласным с учением Церкви. Учение Евтихия, как это обнаружил свт. Флавиан, архиепископ Константинопольский, было совершенно несогласно с учением Церкви, поскольку этот малообразованный архимандрит, якобы являясь строгим последователем свт. Кирилла Алексндрийского, учил:

1. до воплощения Христос имел две природы, а

2. после воплощения имеет одну сложную природу{11}

3. Евтихий отвергал самое главное – единосущие воспринятой Господом человеческой природы нашей человеческой природе.

Опровергая обвинения архимандрита Евтихия в несторианстве свт. Флавиана, последний пишет опровержение этим мнениям в «Списке исповедания веры», который был преподнесен императору Феодосию II: «Ничто так не требуется от священника Божия, просвещенными догматами Божественными, как то, чтобы он был готов удовлетворить всякому требующему от него ответа относительно нашей надежды и благодати...Поэтому...и проповедуем одного Господа нашего Иисуса Христа, рожденного по Божеству от Бога Отца безначально прежде век, в последние же дни для нас и ради нашего спасения (родившегося) по человечеству от Девы Марии, совершенного Бога и совершенного человека, по восприятию разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и единосущного Матери по человечеству. Итак, исповедуя Христа в двух естествах, после Его воплощения от святой Девы и вочеловечения, мы исповедуем в одной ипостаси и одном лице одного Христа, одного Сына, одного Господа и не отрицаем, что одно естество Бога Слова воплощенное и вочеловечевшееся; потому что из двух естеств один и тот же есть Господь наш Иисус Христос ».{12}

Узнав от свт. Флавиана о распространившейся в Константинополе ереси Евтихия, свт. Лев в письме императрице Пульхерии пишет: «Ибо ныне подвергается обсуждению не какая-нибудь незначительная частица нашей веры, которая была бы менее ясна, но несмысленное противление дерзает нападать на то, чего Господь не хочет оставить неведомым ни для кого во всей Церкви »{13}

Эфесский собор как один из примеров созыва лжесоборов в истории Церкви

Тем не менее, переписка со свт. Львом свт. Флавиана, в которой Римский первосвященник полностью оказывался на стороне Константинопольского епископа, не привела к нужным результатам. Хотя в Эфесе в 449г. и состоялся собор, но на нем была защищена не истина, а ложь. На этом соборе председательское место занял Диоскор, архиепископ Александрийский, который был сторонником архимандрита Евтихия. Свт. Лев пишет к собору в Эфесе специальное послание. В этом послании он пишет о направлении в Эфес своих представителей: епископа Юлиана, пресвитера Рената, диакона Илария, и писца нотариуса Дульцития, чтобы они «осудили гибельное заблуждение, рассудили бы даже и восстановлении того, кто заблудил неблагоразумно ». Кроме того, свт. Львом для прочтения на соборе было написано письмо-послание свт. Флавиану Константинопольскому, которое, можно сказать, представляло собой изложение веры Римской церкви. В истории это знаменитое послание получило наименование Томоса свт. Льва, папы Римского. В нем подвергалось осуждению учение архмандрита Евтихия. Оно начиналось следующими словами: «Прочитав послание твоей любви, как запоздавшее к нашему удивлению, и рассмотрев порядок епископских деяний, наконец, мы узнали, какой случился у вас соблазн и восстал против чистоты веры... » И далее свт. Лев пишет: «А что беззаконнее, как нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшим и опытнейшим...И что по всей вселенной исповедуется устами всех возрожденных, того еще не понимает сердцем этот старик... »{14} Тем не менее, письмо это было сокрыто, а осужденным оказался свт. Флавиан. Узнав о состоявшемся разбое на соборе в Эфесе, и о тех побоях, которые претерпел свт. Флавиан, а также о несправедливом и возмутительном оправдании Евтихия и осуждении свт. Флавиана, свт. Лев пишет патриарху Константинопольскому: «Что и сколько любовь твоя перенесла в защищении кафолической веры, мы узнали от дьякона {15} , который украдкой убежал из Эфеса. И хотя прославляем Бога, укрепляющего тебя силою Своей благодати: впрочем нам необходимо болезновать о падении тех, через кого истина подвергается ниспадению и пострясается самое основание целой Церкви.. .»{16} Свт. Флавиан, епископ Дорилейский Евсевий и Феодорит подали апелляцию свт. Льву на решения этого собора. Состоявшийся в том же 449г. году собор в Риме объявил лишенным всякой силы состоявшийся собор в Ефесе .{17} Собор в Ефесе получил достойное наименование «разбойничий» (ληστρική , latrocinium Ephesinum ). Как замечает профессор Афинского университета, известный догматист Иоанн Кармирис, когда были узнаны факты случившегося на соборе в Эфесе «они были ознаменованы серьезным возмущением и противодействием насильственным поспешным, нечестивым и весьма лукавым решениям его ».{18} Собор в Эфесе служит одним из убедительнейших доказательств того, что далеко не всякий собор епископов и даже предстоятелей поместных церквей является вселенским и выражает истину . Как подчеркивает свт. Лев Великий в письме к народу Константинополя «там не было соблюдено ни правило справедливости, ни благочестие веры ».{19}

И святитель Лев, видя, какое «зловреднейшее преступление »{20} против веры было совершено на соборе в Эфесе, обращается к императору Феодосию с настоятельной просьбой созвать собор в Италии для восстановления мира в Церкви. Он пишет императору: «Итак, мы подтверждаем, что собор епископов, который вы повелели созвать в городе Эфесе по делу Флавиана, противоречит и самой вере и наносит рану всем церквам, что дознано нами не от какого-нибудь недостоверного источника, но от самих достопочтеннейших епископов, которые нами были посланы, и от вернейшего повествователя бывших происшествий – нашего дьякона Илария (Hilarus). А такая вина произошла из-за того, что те, которые были собраны, произнесли свои мнения о вере и заблудившихся не от чистого сознания и правильного суждения, как этого требовало обыкновние...И вы не должны допускать, чтобы на вас пал чужой грех, потому что мы опасаемся, чтобы тот, благочестие которого пало, не навлек на вас негодования...Так как этому таинству ныне некоторые неблагоразумно нечестиво противоречат, то со слезами и стенаниями умоляют вашу кротость все церкви наших областей,все священники, ... повелели составиться внутри Италии вселенскому собору, который бы все возникшие несправедливости так порешил, или укротил, чтобы более не оставалось ни какого-нибудь сомнения в вере, ни разделения в любви...» {21} . Но император Феодосий, находясь под влиянием царедворца Хрисафия, считал решения собора в Ефесе верными. Не помогло и вмешательство в церковные вопросы, по просьбе свт. Льва, и императора Валентиниана III. Император Феодосий писал своему соправителю на Западе о соборе в Ефесе: «И мы знаем, что ими ничего не сделано противного правилу веры и справедливости. Итак, весь спор прекращен священным судом. А Флавиан., который признан виновником вредной новизны, получил достойное наказание ».{22} Не увенчались успехом и просьбы матери императора императрицы Галлы Плацидии, которой император послал ответное письмо на ее ходатайство такого же содержания, что и императору Валентиниану.

Томос свт. Льва Великого и IV Вселенский собор

Однако внезапная смерть императора Феодосия на охоте{23} , к которому свт. Лев обращался с настоятельной просьбой созвать новый собор, способствовала ускорению созыва нового Вселенского собора для осуждения «Вселенского » собора, несправедливо низложившего свт. Флавиана и оправдавшего Евтихия. До нового Вселенского собора восточная часть Церкви была окутана многочисленными смутами и расстройством. И именно в это время упомянутый нами Томос свт. Льва стал символом и знамением Православия не только на Востоке, но и на Западе. Этот документ переписывали в многочисленных количествах епископы Галлии и других провинций Римской империи, в особенности ее западной части.{24} «Епископ Римский послал Флавиан известное догматическое письмо (Τόμος Λέοντος), которое написал, вероятно, богослов Проспер. Он осудил в нем еретическое учение Евтихия и выдвинул строго диофизитскую христологию, - пишет видный современный греческий профессор и историк Церкви В. Фидас. «В этом послании подчеркивается достаточность Никейского Символа для веры Церкви и указывается на сотериологическую ценность единосущия человеческой природы Христа нам. Впрочем, была бы невозможна победа Господа над грехом и смертью, если бы безгрешный и не боящийся смерти Бог Слово «не воспринял бы наше естество и не сделал бы его своим ».

24 августа 450г. состоялось избрание в императоры Маркиана. Одним из главных его деяний в истории его правления Восточной империей был, безусловно, созыв Вселенского собора. Ηесмотря на просьбы свт. Льва созвать его в Италии, императорский двор решил иначе. Сакрой императора от 17 мая 451 собор был назначен на 1 сентября 451г. в Никее. Император считал необходимым присутствовать на соборе персонально, поэтому по ряду причин собор был перенесен в Халкидон, расположенный напротив Константинополя на Азиатском берегу Босфора. Однако некоторые политические события заставили отложить открытие собора на более позднее время. Собор был открыт 8 ноября 451г. На соборе присутствовало 630 епископов.{25}

Свт. Лев Великий. Современная икона, Россия

Свт. Лев послал на собор свое святительское послание, в котором говорится: «Я желал, возлюбленнейшие, чтобы по любви к нашему собранию, все священники Господа стояли в одном благоговеинстве кафолической веры и чтобы никто не поддавался или ласкательствам, или угрозам мирских властей, так, чтобы отступить от пути истины...Поэтому, возлюбленнейшие братия, совершенно отложив дерзость спорить против веры, от Бога нам внушенной, пусть умолкнет суетное неверие заблуждающих. И не следует защищать то, чему не должно веровать; потому что, на основании евангельского авторитета, пророческих внушений и апостольского учения, весьма ясно и полно изложено было в наших посланиях, которые мы послали к блаженной памяти Флавиану, каково должно быть благочестие и искреннее исповедание относительно таинства воплощения Господа нашего Иисуса Христа... »{26}

Собор проходил в храме святой влмч. Евфимии Всехвальной, и как пишет известный российский церковный историк В. В. Болотов, главная задача самого собора состояла не в осуждении Диоскора патриарха Александрийского и его разбойничьих деяний, а «в изъяснении православной веры православному миру». И именно заседания собора, проходившие 10, 17 и 22 октября, были посвящены раскрытию православной веры о Богочеловеке, об образе соединения двух естеств в лице Бога Слова. На соборе был соблюден порядок прочтения важных вероучительных текстов, которые рассматривались, вероятно, в качестве символических вероучительных текстов. Состав текстов и порядок их прочтения был таков: Символ Никейский и Константинопольский (наш Символ веры), 2 послания свт. Кирилла Александрийского (послание к Несторию, которое носит характер чисто догматический, а также примирительное послание к Иоанну Антиохийскому). По прочтении этих вероучительных документов было прочитано послание свт. Льва, папы римского к архиепископу Константинопольскому Флавиану, т.е. Томос свт. Льва.{27}

Наиболее значительным местом в этом послании свт. Льва является следующее: «Плодотворность Деве дарована Духом Святым; а истинное тело заимствовано от ея тела. И когда таким образом Премудрость созидала себе дом, Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоанн 1, 14), т.е. в той плоти, которую Оно заимствовало от человека, и которую одушевило духом жизни разумной.

Таким образом, при сохранении свойств того и другого естества и при сочетании их в одно лице, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностью смертность. Для уплаты долга естества нашего, бесстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы один и тот же, Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 15), и мог умереть по одному (естеству) и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания. Посему истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека; всецел в своём, всецел с нашем. Нашим же мы называем то, что Творец положил нас в начале, и что Он хотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа, что привнес в человека искуситель, и что прельщенный человек допустил (в себя). И хотя Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он воспринял образ раба без скверны греха».

Томос свт. Льва в точности излагая православное учение о боговоплощении, как замечает профессор В.В.Болотов, примиряет богословие александрийской школы и антиохийской и «дает гармоничное сочетание лучших результатов того и другого». В чем же это примирение и сочетание состояло? На это профессор В. В. Болотов отвечает следующим образом: «В Антиохии выдвигали активность человечества слишком энергично (что и породило ересь Нестория, примеч. наше), в Александрии, напротив, оставляли эту сторону на втором плане. Лев разъясняет, что человеческая природа во Христе есть реальная, живая со всеми своими свойствами, что человечество остается в нем Неизменным до самой смерти, и после воскресения Христос является с человеческой плотью. Человечество в Нем не только есть, оно живет и действует. Христос есть совершенный человек с истинно личною полнотою жизни». {28}

В наше же время, когда в ходе богословского диалога с т.н. Ориентальными Восточными (Антихалкидонскими) ведется, хотя и вяло, диалог, необходимо заметить следующее:

1. эти христианские церкви являются строгими последователями, как они считают, учения свт.Кирилла Александрийского о «едином естестве Бога Слова воплощенного», которым отвергается ересь Нестория о фактически обоженном Человеке Христе,

2. эти христианские деноминации категорически отвергают Томос свт. Льва Великого и определение Халкидонского собора.

3. в христологии все они придерживаются учения Севира Антиохийского «об одной сложной природе» Бога Слова воплощенного. (Армянская Апостольская церковь, Копсткая церковь, Малабарская церковь){29} ,

4. поэтому все они, хотя и отвергают христологию Евтихия, но принимая формулировки Севира Антиохийского и отвергая Томос свт. Льва Великого и определение IV Вселенского собора являются еретическими,

5. и необходимым условием для соединения с ними является признание Томоса свт. Льва Великого и вероопределения IV Вселенского собора и последующих соборов Православной Церкви.{30}

Что же касается содержания Томоса свт. Льва Великого и формулировки свт. Кирилла Александрийского о «единой природе Бога Слова воплощенного », то необходимо заметить, что Томос не противоречит этой формулировке, а ее разъясняет и уточняет. При этом, как замечает и В.В. Болотов свт. Лев использует даже терминологию свт. Григория Богослова. Другой выдающийся богослов Элладской Церкви, профессор Фессалоникийского университета профессор протопресвитер Иоанн Романидис, затрагивая вопрос о соотношении формулировки свт. Кирилла Александрийского с Томосом свт. Льва и вероопределением IV Вселенского собора пишет: «Нет сомнения в том, что свт. Лев стремился разделить или отличать действия Христа таким образом, чтобы две природы казались действующими как отдельные субстанции, тенденция была объяснима тем как он воспринимал учение Евтихия, тем положением его как представителя латинского Запада, поскольку греческие термины, которые использовались в христологии, были для него не известны, и он, очевидно, не мог понять как термин «одна природа» использовался на Востоке, и в особенности во время Собора 448г. ... Тем не менее, - подчеркивает о. Иоанн Романидис, - свт. Лев очень ясно в своём антинесторианском восприятии образца православной веры воспринял учение свт. Кирилла. Он в своём Томосе вполне ясно провозглашает, что «Он же – вечного Отца вечный Единородный родился от святого Духа и Марии Девы. Это временное рождение ничего не убавило от того Божественного и вечного рождения, и ничего к нему не прибавило...». {31}

В Деяниях Собора в Халкидоне, сохранивших ход и последовательность его заседаний, имеется важное свидетельство того, что свт. Лев разделял учение свт. Кирилла.{32} После прочтения двух важных посланий святителя Александрийского епископы собора единодушно заявили: «Все так веруем! Папа Лев так верует! Анафема тому, кто разделяет, и тому, кто сливает! Эта вера архиепископа Льва; Лев так верует; Лев и Анатолий так веруют; все так веруем; как Кирилл, так веруем. Вечная память Кириллу ». {33}

И после прочтения Томоса свт. Льва епископы, как об этом свидетельствуют церковные историки и Mansi восклицали, что «устами Льва вещает сам апостол Петр», «анафема тому, кто не так верует; это через Льва изрек Петр; этому учили Апостолы...Лев и Кирилл учат согласно; это вера истинная; православные так думают; это вера отеческая». {34}

То, что свт. Лев мыслил о Боговоплощении, как и свт. Кирилл Александрийский, доказывается им же самим в письме к епископу Юлиану Косскому. Но не только это. Как доказывает профессор И. Романидис, на соборе все епископы были сторонниками учения свт. Кирилла и поэтому в течение пяти дней тщательно сверяли текст Томоса свт. Льва Великого с Третьим посланием свт. Кирилла к Несторию и 12-ю анафематизмами.{35} И именно это и дало право всем епископам утверждать о верности, православности и точности Томоса свт. Льва Великого. Церковная память также хранит повествование о написании свт. Львом этого послания к свт. Флавиану против ереси Евтихия. Свт. Софроний патриарх Иерусалимский в своем знаменитом «Луге духовном» помещает достойный самого пристального внимания рассказ о том, как свт. Лев после написания текста послания положил его на гроб апостола Петра. В течение сорока дней Римский святитель постился и молитвенно просил Апостола исправить все вкравшиеся в текст неточности. После чего ему явился сам апостол Петр и возвестил о том, что им исправлены все ошибки его собственной рукой. {36}

Церковный историк Евагрий Схоластик Томос свт. Льва характеризует такими словами: «Ибо это послание согласно с исповеданием великого Петра, и есть как бы столп против людей зломыслящих». {37}

Не взирая на еще недостаточную отточенность текста Томоса свт. Льва, тем не менее он лег в основу вероопределения IV Вселенского собора.

Мозаичная икона свт. Льва Великого IX в

Мы напомним основную часть этого вероопределения, которое как лезвием бритвы отрезало и отсекло от православного вероучения о Христе искажения несторианства и монофизитства:

«Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последнее дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах {38} неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого {39} , - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну испостась...» {40}

Церковное предание свято хранит память о чуде, совершенном св. вмч. Евфимией. Члены собора, желая убедиться в православности принятого соборного вероопределения поступили следующим образом. Вскрыв саркофаг с мощами св. вмч. Евфимии, патриарх Константинопольский Анатолий возложил на нетленное благоуханное тело мученицы два свитка: с православным исповеданием и исповеданием последователей Диоскора Александрийского. Через несколько дней, когда крышка саркофага была вскрыта вновь, то перед всеми открылось следующее зрелище: св. влмч. Евфимия в руках держала свиток цитированного нами выше православного исповедания веры, а в ногах лежало исповедание вер последователей Диоскора.{41}

Несомненно, при сопоставлении текста вероопределения собора в Халкидоне и Томоса свт. Льва становится очевидным огромное влияние текста последнего на итоговый догматический документ Вселенского собора, его орос.

Итак, мы еще раз подчеркнем, что Томос свт. Льва – это тот наиважнейший вероучительный документ, который Церковью всегда рассматривался как необходимый фундамент, основа православного учения о Христе как истинном Богочеловеке, обладающим в едином Лице (una persona) двумя совершенными, истинными и полными природами после своего воплощения от святой Девы Марии и от Святого Духа. Поэтому Православная Церковь рассматривала Томос свт. Льва Великого в качестве своей символической книги, образцом православной веры (τύπος πίστεως ), и такое отношение к Томосу свт. Льва должно быть в Церкви неизменным, и никто не имеет власти это отношение пересматривать.

Игумен Симеон (Гаврильчик) , кандидат богословия
Насельник Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры

Примечания:

См. Στ.Γ. Παπαδοπούλος. Πατρολογία, τόμος.2, σελ.26

Как известно св. император Константин великий принял святое Крещение за год до своей блаженной кончины, но уже во время I Вселенского собора он был оглашенным.

Στ.Γ. Παπαδόπουλου. ΠΑΤΡΟΛΟΓΙΑ, τόμος.2,Ο ΤΕΤΕΡΤΟΣ ΑΙΟΝΑΣ (Ανατολή καί Δύση). Αθήναι 1990, σελ.26

Мы оставляем в стороне одну вероятно из важных проблем, которую решал свт. Лев не без помощи императорской власти – это возвышение Римской кафедры на Западе над остальными, развитие учения и примате Римского папы в связи с т.н. привилегиями апостола Петра. Мы также не касаемся конфликта, возникшего между Ветхим и Новым Римом из-за предоставления Константинопольскому епископу первенства чести 28 правилом. См. Browner Nail. Leo Great/ The Early Church Fathers/

Natione Tuscus, ex patre Quintiano. В Liber Pontificales XLVII Leo (440-461) http://www.thelatinlibrary.com/liberpontificalis1.html

ΒΛΑΣΙΟΣ ΦΕΙΔΑΣ, Εκκλησιαστική Ιστορία, τ. α", Αθήναι 1994, σ.634

Nisi naturam nostrum ille susciperet et suam faceret

Профессор Власиос Фидас считает несколько иначе: «Христология Томоса Льва одержала победу не только над Евтихием, но и, преимущественно, над александрийским богословием, которое симпатизировало терминологии о единой природе Христа после соединения. Характерно то, что Несторий выразил свое удовлетворение по породу терминологии Томоса Льва: 2Когда я нашел и прочел этот текст, я возблагодарил Бога за тот факт, что Римская церковь была православной и безупречной в исповедании веры, несмотря на тот факт, что она высказала позицию отличную от моей». ΒΛΑΣΙΟΣ ΦΕΙΔΑΣ, Εκκλησιαστική Ιστορία, τ. α", Αθήναι 1994, σ.635

См. замечания относительно содержания текста томоса и докторской диссертации Αθανασίου,Αντωνάκης (2005, Εθνικό και Καποδιστριακό Πανεπιστήμιο Αθηνών (ΕΚΠΑ ) ), Η διδασκαλία της εν Χαλκηδόνι Δ΄ Οικουμενικής συνόδου Και ο αντιχαλκηδονισμός , Αρχαίος και σύγχρονος , σελ .103-109

{3} History of the Christian Church, Volume III: Nicene and Post-Nicene Christianity. A.D. 311-600. а также в Acta Sanctorum

{4} В. Задворный. История Римских пап от св. Петра до св. Симплиция. М. 1995, т.1, с. 237 См. также Catholic Encyclopedia (1913), Volume 9 Pope St. Leo I (the Great), by Johann Peter Kirsch. https://en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_(1913)/Pope_St._Leo_I_(the_Great)

{5} Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint

{6} PL. Migne L, 9 sqq.

{7} Catholic Encyclopedia.CD-ROM. Pope. St. Leo I (The Great)/

{8} Medieval: Sourcebook Leo I and Atilla/ http://www.fordham.edu/halsall/source/attila2.html

{9} Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint и указываются исторические памятники, дающие в разной степени подробности об этом факте: Canisius, in the Vita Leonis (in the Acta Sanctorum, for the month of April, tom. ii. p. 18)

{10} Prosper, Chron ad ann. 455

{11} Деяние Вселенских соборов.СПБ. 1996, т. 2, с. 15 Послание свт. Флавиана Константинопольскому, архиепископу Льву

{12} Там же, с, 17.

{13} Там же, с. 24

{14} Деяния Вселенских соборов, т.2, стр.231-232

{15} это диакон Иларий

{16} Там же, с. 31

{17} Там же, с. 259

{18} Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 167

{19} Там же, с. 37

{20} Там же, с. 34

{21} Там же, с. 34

{22} Там же, с. 44

{23} Хотя Ю. А. Кулаковский, ссылаясь на историка Mansi, уверенно говорит о том, что император являлся убежденным сторонником Диоскора и считал что собор 449г. в Эфесе установил в империи прочный мир. Ю.А. Кулаковский. История Византии, годы 395- 518. СПб. Алитейя. 1996, с. 249

{24} См. В. В.Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. Репринт. Киев. 2007, т. 4, с. 266

{25} Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 156

{26} Деяния Вселенских соборов, т.2, с. 52-53

{27} В. В. Болотов. Указ. сочин., с. 286

{28} В. В. Болотов. Указ. сочин.,стр.270-271

{29} См. Жан Клод Ларше. Исторические основания антихалкидонизма и монофизитста Армянской Церкви (V – VIIIвв.)//Богословский вестник № 7, 2008, стр.144- 196. О влиянии Севира Антиохийского и Юлиана Галикарнасского на богословие Армянской церкви см. Там же, стр.177- 189

{30} Ἱερᾶ Κοινότης Ἁγίου Ὄρους Ἄθω, Παρατηρήσεις περί τοῦ θεολογικοῦ διάλογου Ὀρθοδόξων καί Ἀντιχαλκηδονίων, Ἄγιον Ὄρος, 1996

{31} John S. Romanides. ST. CYRIL"S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

{32} Хотя, как известно на одном изпоследних заседаний еископ Аттик Иллирийский настоятельно предлагал сопоставить текст томоса и третьим посланием свт.Кирилла к Несторию с 12 анафематизмами

{33} Деяния Вселенских соборов., с. 231

{34} Евагрий Схоластик. Церковная история. М. 1997, кн.2, 18, с. 91

{35} John S. Romanides. ST. CYRIL"S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

{36} Луг Духовный, творение блаженного Иоанна Мосха. Сергиев Посад. 1915, стр.174-175 слова ап. Петра «прочитал и исправил». Далее помещается рассказ свт.Евлогия патриарха Александрийского и явлении ему свт. Льва после его блаженной кончины и благодарение за защиту его Томоса, но не только его лично а ап. Петра и всей Церкви против еретиков. с.175-176

{37} Евагрий Схоластик. Церковная история. М. Экономическое образование. 1997, с. 57

{38} ἐν δύο φύσεσιν

{39} ἀσυγχύτως, ἀτρέπτως, ἀδιαιρέτως, ἀχωρίστως γνωριζόμενος

{40} Цит. по В.В.Болотов.Указ.сочин., с.292

{41} память этого события Церковь литургически празднует 11 марта по старому стилю. См. Ωρολόγιον το Μέγα. Ἐν Ἀθήναι. 1977, Ἔκδ, τῆς Ἀποστολικῆς Διακονίας. σελ. 398-399

6 Марта 2017 Святитель Лев I, Великий, папа Римский (1461), родился в Италии в христианской благочестивой семье. Отца его звали Квинтианом. Святитель Лев получил прекрасное воспитание и светское образование. Но, стремясь к духовной жизни, предпочел миру служение Церкви и стал архидиаконом при святом папе Сиксте III (432-440). По смерти последнего святитель Лев за чистоту и целомудрие своей жизни был единодушно избран в сентябре 440 года первосвятителем Римской Церкви. Это было трудное время, когда еретики осаждали твердыню Православия своими соблазнительными лжеучениями. В святителе Льве пастырская мягкость и доброта соединялись с несокрушимой твердостью в вопросах вероисповедания. Ему дано было Господом стать защитником Православия против ереси Евтихия и Диоскора, учивших об одном естестве в Господе нашем Иисусе Христе, и ереси Нестория. Узнав об еретическом «разбойничьем» соборе в Ефесе (449), во время которого пострадал святой Патриарх Царьградский Флавиан (память 19 февраля), святитель Лев обращался с посланиями к императорам Феодосию II (408-450) и Маркиану (450-451) о созыве IV Вселенского Собора для осуждения ереси монофизитов. Собор этот состоялся в Халкидоне в 451 году. На нем присутствовало 630 епископов и происходили прения, во время которых (на Соборе) было оглашено послание святителя Льва I к тогда уже почившему святителю Флавиану о двух естествах Господа нашего Иисуса Христа. По преданию, написав послание, святитель Лев положил его в гробницу святого первоверховного апостола Петра и обратился к нему со словами: «Если я, как человек, в чем-то согрубил и не достиг, то ты, кому Самим Господом нашим поручен Престол сей и Церковь,- помоги и исправи». По истечении сорока дней, проведенных святителем Львом в молитве и посте, к нему явился святой апостол Петр и сказал: «Прочел и исправил». Святитель Лев поспешил к гробнице и нашел в ней свое послание с исправлениями, сделанными апостольской рукой. По прочтении на IV Вселенском Соборе этого послания все присутствовавшие там епископы согласно воскликнули: «Это вера отеческая! Все так веруем! Петр через Льва так вещает! Анафема тому, кто так не верует!.. Почему это не было читано в Ефесе? Это Диоскор скрыл!».

	Свт. Лев папа Римский

После этого еретики Евтихий и Диоскор были осуждены и отлучены от Церкви, а послание святителя Льва вошло в основу Православного учения о Церкви.
Святитель Лев был также и защитником своего отечества. Как добрый пастырь, он был готов положить душу за овец своих. Когда в Италию вторгся предводитель гуннов Аттила со своими войсками, огнем и мечом опустошавший другие страны, святитель Лев со слезами просил Господа и апостолов Петра и Павла помочь своей пастве. Одетый в полное архиерейское облачение, он сам пошел к Аттиле и обратился к нему со словами увещания. Светлый облик святителя и его кроткие слова привели жестокого воина в ужас и трепет, он внял увещанию святителя Льва и покинул Италию. На вопросы приближенных, почему он убоялся вышедшего к нему безоружного человека, Аттила рассказал, что увидел рядом с вошедшим к нему святителем Львом двух мужей с мечами, угрожавших ему в случае, если он не покорится. То были святые покровители Рима - первоверховные апостолы Петр и Павел. Когда в 455 году предводитель вандалов Гензерих вторгся в Рим, святитель Лев сумел убедить его не предавать город разрушению, не жечь зданий и не проливать крови.
Святитель Лев дожил до глубокой старости. Он заранее знал о своей смерти и приготовил себя теплой молитвой и добрыми делами к переходу из этого мира в вечность. Он умер в 461 году и был погребен в Риме, в Ватиканском соборе. Его литературное и богословское наследие состоит из 96 проповедей и 143 посланий, из которых самое знаменитое- послание к Святителю Флавиану. На русском языке оно издано в книге «Деяния Вселенских Соборов» (Казань, 1908). Проповеди святителя Льва, Папы Римского, были изданы в «Воскресном чтении» за 1849, 1854, 1857 -1860 годы и в «Прибавлении к Церковным ведомостям» за 1899, 1901 годы.

Тропарь, глас 8:

           Православия наставниче, / благочестия учителю и чистоты, / вселенный светильниче, архиереев Богодухновенное удобрение, / Льве премудре, / ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная. / Моли Христа Бога спастися душам нашим.

(Минея февраль. – М., Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002).

Собор св.Петра в Риме.

Выражаю сердечную благодарность всем, кто советом, делами или добрым участием помогал появлению этой книги:

Ольге Басинской, Евгению Водолазкину, О.В.Гладун, Н.А.Калининой, В.Я.Курбатову, В.С.Логиновой, М.Г.Логиновой, Л.В.Миляковой, Геннадию Опарину, Надежде Переверзевой, Алексею Портнову, Владимиру Толстому, Татьяне Шабаевой, Елене Шубиной, Ядвиге Юферовой.

Нельзя хромать на оба колена. Нельзя одновременно любить Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского.

Н.С. Лесков в разговоре с Л.И. Веселитской

Вместо предисловия
ГОСУДАРЬ СМЕЕТСЯ

В воспоминаниях Ивана Захарьина – статского советника, бывшего управляющего отделениями Крестьянского банка в Вильно, Ковно, Оренбурге и Ставрополе, а также прозаика и драматурга, писавшего под псевдонимом Якунин, – рассказывается о беседе императора Александра III с графиней Александрой Андреевной Толстой – двоюродной тетушкой Льва Толстого, знаменитой Alexandrine, – девицей, камер-фрейлиной, воспитательницей великой княжны Марии Александровны.

Alexandrine славилась при дворе не только безупречной набожностью и склонностью к филантропии, но и незаурядным умом, литературным вкусом и независимым характером – отличительной чертой всей толстовской породы.

В покои фрейлины для царя имелся отдельный проход через стеклянную, висевшую в воздухе галерею, соединявшую Зимний дворец с Эрмитажем, и государь зашел посоветоваться о возможности публикации «Крейцеровой сонаты» Толстого, запрещенной духовной цензурой.

«Я позволила себе высказать свое мнение в утвердительном смысле и представила государю, что вся Россия уже читала и читает ее, следовательно, разрешение только может понизить диапазон публики, которая великая охотница до запрещенного плода».

Женщины в России часто оказывались мудрее мужчин. «Крейцерова соната» была разрешена к печати – но только в составе очередного тома собрания сочинений Толстого.

И тогда же они разговорились о необыкновенной популярности Льва Толстого в России. Шел 1891 год.

– Скажите, кого вы находите самыми замечательными и популярными людьми в России? – спросил Александру Андреевну государь. – Зная вашу искренность, я уверен, что вы скажете мне правду… Меня, конечно, и не думайте называть.

– И не назову.

– Кого же именно вы назовете?

– Во-первых – Льва Толстого…

– Я назову еще одного человека.

– Но кого же?

– Отца Иоанна Кронштадтского.

Государь рассмеялся и ответил:

– Мне это не вспомнилось. Но я с вами согласен.

Захарьин не присутствовал при этом разговоре. Незадолго до смерти графини он был допущен к разбору ее архива, откуда (а также из личных разговоров с ней) он и взял этот эпизод. Как литератор, он не удержался и несколько раскрасил картинку. В воспоминаниях самой Толстой разговор подан более сухо. Но и графиня отмечает, что императора рассмешил ответ о Кронштадтском.

Толстая даже пишет: «Государь очень смеялся…»

Смеялся, но все-таки согласился! «Несмотря на совершенное различие двух этих типов, у которых одно было только общее: и к тому, и к другому люди всех сословий прибегали за советом».

«Немало иностранцев, – вспоминала графиня А.А.Толстая, – приезжали сюда с этой целью, и часто случалось, что они являлись ко мне, воображая себе, по моей фамилии, что найдут во мне покровительницу их доступу к Льву Толстому. Обыкновенно я говорила им, что помощь моя совершенно лишняя, так как Лев Николаевич принимает у себя всех без исключения».

Возможно, всех без исключения принимал бы у себя и Иван Ильич Сергиев, знаменитый протоиерей, настоятель кафедрального Андреевского собора в Кронштадте. Но это было невозможно. Если Льва Толстого в Ясной Поляне ежедневно посещали десятки людей, то отца Иоанна постоянно осаждали тысячные толпы. И неважно, где он находился: в Кронштадте, Самаре, Вологде, Ярославле или других российских городах во время своих многочисленных поездок. Если бы ко Льву Толстому шло столько же людей, сколько их ежедневно притекало (приплывало) в Кронштадт, от его прекрасной Ясной Поляны не осталось бы ни деревца, ни кустика, ни цветочка, ни травиночки – всё было бы вытоптано. Так что по совести, отвечая на вопрос государя, Толстая должна была первым назвать отца Иоанна, а своего племянника – вторым.

Однако трудно себе представить реакцию императора на подобный ответ. Все-таки своего Толстого он знал и любил. Еще подростком-цесаревичем он рыдал над его «Севастопольскими рассказами». Он в буквальном смысле плакал уже зрелым мужем во время чтения вслух пьесы «Власть тьмы» (впрочем, из государственных соображений тоже сперва допущенной к представлению только на домашних театрах). Царь не любил, когда его подчиненные доносили ему о крамольных сочинениях графа, что стали появляться за границей и нелегально в России уже с середины восьмидесятых годов. «Нет, – говорил государь, – мой Толстой этого не напишет». Не может быть ни малейшего сомнения в том, что при жизни Александра III никакого отлучения Толстого от Церкви состояться не могло.

В воспоминаниях графини приводится другой любопытный эпизод, ярко характеризующий отношение императора к Толстому. В 1892 году в лондонской “Daily Telegraph” в искаженном переводе вышла статья Толстого «О голоде», которую в России не смог напечатать даже специальный журнал «Вопросы философии и психологии». Правая газета «Московские ведомости» опубликовала фрагменты статьи в обратном переводе – с английского на русский, хотя оригинальный русский текст находился в России. Из этих фрагментов и комментариев к ним следовало, что Толстой не столько переживает за голодающих крестьян, сколько призывает к свержению законной власти. Скандал разразился чудовищный. Даже библиотекарь Румянцевского музея русский философ Н.Ф.Федоров при встрече с Толстым отказался подать ему руку. Что говорить о консервативной части общества! В кабинет министра внутренних дел посыпались доносы. По законам того времени при тщательном расследовании Л.Н.Толстому грозила как минимум ссылка в самые отдаленные края Российской империи. И тогда тетушка, как это уже не раз случалось, бросилась выручать племянника.

«Заехавши раз к графу Дмитрию Андреевичу Толстому, тогдашнему министру внутренних дел , застала его в большом раздумьи», – вспоминала она…

– Право, не знаю, на что решиться, – сказал он графине. – Прочтите вот эти доносы на Льва Николаевича Толстого. Первые, присланные мне, я положил под сукно, но не могу же я скрывать от государя всю эту историю?

Реакция императора превзошла ожидания и министра, и фрейлины. «Прошу Льва Толстого не трогать; я нисколько не намерен сделать из него мученика и обратить на себя негодование всей России, – сказал он. – Если он виноват, тем хуже для него».

«Дмитрий Андреевич вернулся из Гатчины вполне счастливым, – вспоминала графиня, – так как в случае каких-нибудь строгостей и на него, конечно, пало бы много нареканий».

Нареканий – со стороны кого? Всей России? Или самого государя? Очевидно одно: доклад министра был императору неприятен. А вот решение, которое государь принял, было отрадным. Это был благородный поступок не столько царя, сколько просвещенного аристократа. И Европа это оценила.

«С какой радостью, – вспоминала графиня Толстая, – я стала писать во все концы Европы и за океан, что граф Лев Толстой преспокойно живет у себя в Ясной Поляне и что великодушный наш царь не обидел его даже упреком».

Однако когда этот великодушный царь умирал в Ливадии в октябре 1894 года, к нему позвали не Толстого, а отца Иоанна Кронштадтского. Не писателя и философа, а исповедника и чудотворца. И не Толстой, а Кронштадтский держал над головой страдающего свои руки, утишая мучительную боль. И приобщал императора перед смертью не автор «Крейцеровой сонаты», но автор «Моей жизни во Христе». И если бы действительно случилось чудо и император тогда выжил, неизвестно еще, кто встал бы в его глазах на первое место «самого замечательного человека в России».

Вернувшись из Крыма вместе с телом покойного царя, отец Иоанн сказал одной из газет: «Я мертвых воскрешал, а Батюшку-Царя не мог у Господа вымолить. Да будет на все Его Святая воля…»

Но пройдет четырнадцать лет, и тот же исповедник и чудотворец, что в Крыму пытался спасти одного болящего от смерти, в своем дневнике пожелает другому – скорейшей гибели: «Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы…»

Это был сентябрь 1908 года, восьмидесятилетний юбилей Толстого, и он был серьезно болен. Отказали ноги, и юбиляра вывозили к гостям в специальном кресле-каталке. Есть кинохроника, где старого, слабого Толстого в кресле вывозят на балкон яснополянского дома. Больной еле заметно улыбается… О болезни Льва Толстого бесконечно писали газеты, и Кронштадтский, конечно, об этом знал. Но Толстой тогда как раз выжил. Зато в конце декабря 1908 года умер сам отец Иоанн.

С величайшими, почти царскими почестями тело покойного было доставлено по льду Финского залива из Кронштадта в Петербург и похоронено в Иоанновском женском монастыре, им же основанном, в специальном храме-усыпальнице из белого мрамора с проведенным туда электрическим освещением. Подобной чести не был удостоен ни один священник России за все времена ее существования.

Народ искренне любил Иоанна Кронштадтского. Миллионы людей верили в него как в святого еще при жизни. Чехов говорил, что в каждой сахалинской избе он видел портреты отца Иоанна, которые висели рядом с иконами. Но вот когда вся Россия оплакивала любимого батюшку, искренне любивший русский народ Лев Толстой в Ясной Поляне написал о том, «как человек, называющийся русским императором, выразил желание о том, чтобы умерший, живший в Кронштадте, добрый старичок (курсив мой. – П.Б. ) был признан святым человеком, и как синод, т. е. собрание людей, которые вполне уверены, что они имеют право и возможность предписывать миллионам народа ту веру, которую они должны исповедовать, решил всенародно праздновать годовщину смерти этого старичка (курсив мой. – П.Б. ) с тем, чтобы сделать из трупа этого старичка (курсив мой. – П.Б. ) объект народного поклонения».

Пройдет еще два года. В 1910 году, поздней осенью, Толстой бежит из Ясной Поляны – в монастырь: сперва в Оптину пустынь, затем – в Шамордино. Он и остался бы в Шамордине, если бы не ряд нелепых и отчасти случайных обстоятельств. После бегства из Шамордина он лишится последних сил, сойдет на станции Астапово и умрет. Он переживет своего соперника на два года.

Так завершится один из самых невероятных сюжетов в религиозной и общественной истории России, который будущий биограф отца Иоанна Кронштадтского назовет «битвой гигантов» и который начался с невинного светского разговора императора Александра III и фрейлины Толстой о том, кто же на Руси замечательнее и популярнее всех. Впрочем, началось это гораздо раньше.

Глава первая
СВЯТОЙ ЛЕВ, ПАПА РИМСКИЙ

Сделаться маленьким и к матери, как я представляю ее себе. Да, да, маменька, которую я никогда не называл, еще не умея говорить. Да, она, высшее мое представление о чистой любви, но не холодной Божеской, а земной, теплой, материнской. К этой тянулась моя лучшая, уставшая душа. Ты, маменька, ты приласкай меня.

Запись Л.Н.Толстого на клочке бумаги

МАДОННА В КРЕСЛЕ

Церковный историк русской литературы М.М.Дунаев пишет: «По собственному признанию Толстого, он в пятнадцать лет носил на шее медальон с портретом Руссо вместо креста. И боготворил женевского мыслителя…»

Но откуда взялось это собственное признание, которое довольно часто тиражируют противники Толстого? Ссылка дается на первый том биографии Толстого, написанной П.И.Бирюковым еще при жизни писателя. Бирюков был близким другом семьи Толстых, лично общался с писателем во время работы над биографией, поэтому свидетельство приобретает особый вес. На самом деле Бирюков сообщает нам вот что.

В 1901 году Толстого в Ясной Поляне посетил француз Paul Boyer, затем описавший в женевской газете “Le Temps” свои впечатления от трех дней, которые он провел вместе с Толстым.

Там он привел устные слова Толстого:

«К Руссо были несправедливы, величие его мысли не было признано, на него всячески клеветали. Я прочел всего Руссо, все двадцать томов, включая “Словарь музыки”. Я более чем восхищался им – я боготворил его. В 15 лет я носил на шее медальон с его портретом вместо нательного креста. Многие страницы его так близки мне, что мне кажется, я их написал сам…»

Но достоверность этого признания вызывает большие сомнения. Во-первых, мы получили его из вторых рук. Во-вторых, если Толстой и говорил это, то сильно преуменьшил свой возраст. Впервые он прочитал Руссо в марте 1847 года, в восемнадцать лет.

С тринадцатилетнего возраста Лев вместе со старшими братьями и сестрой жил в Казани у тетушки Пелагеи Ильиничны Юшковой, родной сестры их рано скончавшегося отца, которая взяла опекунство над несовершеннолетними Толстыми. П.И.Юшкова была женщиной хотя и светской, но верующей и богобоязненной. Она старалась дружить с монахами и церковными иерархами. Мог ли подобный поступок племянника остаться незамеченным? Теоретически, конечно, мог. Всё могло быть. Вопрос в том, почему ничем не подтвержденное свидетельство иностранного гостя мы принимаем за несомненную истину? Не потому ли, что этим «фактом» проще всего проиллюстрировать раннее «безбожие» Толстого? Вместо того чтобы внимательно изучить его религиозное воспитание, не легче ли повесить на шею вместо креста портрет Руссо?..

При этом достоверно известно, что из двадцати икон рода Толстых, сохранившихся и по сегодняшний день в Ясной Поляне, пять икон принадлежали Льву Толстому. Все они описаны в прекрасной книге Т.В.Комаровой «Семейные реликвии рода графов Толстых».

Во-первых, это православная икона святого Льва, папы Римского, подаренная бабушкой Пелагеей Николаевной Толстой, урожденной Горчаковой. Мы не знаем точно, почему Толстого при рождении назвали Львом. Но святого ему определили по святцам. Им оказался Лев, папа Римский, память которого празднуется нашей церковью 18 февраля (3 марта нового стиля).

Святитель Лев I Великий (390–461) был папой до раздела церквей, так что ничего специально «католического» в святом Льва Толстого не было. Православный тропарь святителю Льву звучит так: «Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче, архиереев Богодухновенное удобрение, Льве премудре, ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная. Моли Христа Бога спастися душам нашим».

Папа Лев I был высокообразованным человеком. С юных лет обучался книжной премудрости, познакомился с философией, но возлюбил духовное житие более мирского. Он служил архидиаконом у папы Сикста III и по смерти Сикста единогласно был избран в первосвятители Римской церкви.

Лев I прославился двумя событиями в своей жизни. Первое из них относится к разряду чудес, а второе является историческим фактом.

Аттила, предводитель гуннов, покорив полмира, пришел в Италию, намереваясь и ее опустошить. Видя, что никто не может сопротивляться завоевателю, папа Лев обратился с молитвой к Богу и, призвав на помощь святых апостолов Петра и Павла, отправился к Аттиле. После беседы с ним грозный Аттила отошел от пределов Италии. На вопрос: «Почему он убоялся одного римлянина, пришедшего без оружия?» – Аттила ответил: «Не видели вы того, что я видел, а видел я двух ангелоподобных мужей, стоявших по обеим сторонам папы (это были апостолы Петр и Павел. – П.Б. ). В руках они держали обнаженные мечи и грозили мне смертью, если я не послушаюсь Божия архиерея».

Вторым и уже реальным деянием папы Льва была победа над Несторием, патриархом Константинопольским, занимавшим кафедру с 428 по 431 год. Несторий проповедовал еретическое учение о том, что Иисус Христос не Бог, а только человек, удостоенный за свою святость благодати Божией и спасающий людей наставлениями и примером жизни. За это Несторий был отлучен от церкви на III Вселенском соборе, созванном по инициативе папы Льва, и умер в ссылке в 436 году.

Это была именно та ересь, которую спустя почти полторы тысячи лет проповедовал и Лев Толстой.

Вторая икона – святых Николая, Никона, Марии и Марфы – была подарена Толстому тетушкой Пелагеей Ильиничной Юшковой, той самой, что вроде бы проморгала момент, когда ее несовершеннолетний племянник снял с себя нательный крест и повесил туда медальон с портретом Руссо.

Третья икона – Божией Матери Владимирской с надписью на обороте «Графу Льву» – подарок троюродной тетушки Татьяны Александровны Ёргольской. Она же подарила ему образ святого мученика Трифона.

Святой Трифон родился в Малоазийской Фригии в первой половине III столетия. Горячо веруя в Христа, он получил дар исцелять болезни и изгонять бесов, от вылеченных же в ответ требовал уверовать в Христа-Бога, благодатью Которого он исцелял. За свою проповедь святой Трифон был схвачен, император Деций лично приказал его казнить. Но прежде чем палач занес меч, святой Трифон предал душу свою в руки Божии. Это произошло в 250 году…

Существует московское предание, будто святой Трифон помог сокольничему Ивана Грозного князю Трифону Патрикееву найти любимого царского кречета, упущенного во время охоты. Этот проступок мог стоить князю жизни, и он горячо молился о помощи, пока не заснул от изнеможения. Во сне князю явился святой Трифон и указал место, где находится сокол. Князь, пробудившись, немедленно поехал туда и действительно увидел птицу, спокойно сидевшую на ветке дерева. В благодарность за свое чудесное спасение он построил на том месте часовню памяти святого Трифона.

Т.А.Ёргольская любила младшего Льва больше его старших братьев. Может быть, поэтому она была особенно щедра на дарение ему икон, связанных со скорой помощью. Например, икону святого Трифона в Москве простой народ так и называл: «Скорая помощь». Хорошо зная сложный характер своего племянника, тетушка предчувствовала его непростую судьбу и стремилась обезопасить от всех напастей. Поэтому особый интерес представляет пятая из сохранившихся в Ясной Поляне икон Льва Толстого, тоже подаренная Ёргольской, образ Божией Матери «Трех радостей».

История ее дарения не совсем ясна. Со слов жены писателя Софьи Андреевны, она была передана Льву Николаевичу перед его отъездом на Крымскую войну в феврале 1854 года. После официального перевода с Кавказа в Бухарест он действительно приезжал в отпуск в Ясную Поляну в начале феврале 1854 года. Там он встречался с братьями и с любимой тетенькой, с которой во время службы на Кавказе состоял в нежной переписке.

Но именно из этой переписки мы узнаём, что еще в мае 1853 года Т.А.Ёргольская с оказией отправила ему «образок Богородицы», который она «вырвала из рук Колошина». С братьями Колошиными – Сергеем, Дмитрием и Валентином – Толстой общался в 1850 году, находясь в Москве. В их сестру Соню Колошину он был влюблен. Это была его первая любовь, описанная в повести «Детство», где Сонечка Колошина выступает под фамилией Сонечки Валахиной.

Отец Колошиных, декабрист Павел Иванович Колошин, был знакомым отца Льва Толстого, Николая Ильича. Кроме того, Толстые и Колошины состояли в отдаленном родстве.

В пятидесятые годы один из братьев Колошиных, Сергей Павлович, был успешным писателем и журналистом. Толстой завидовал ему, о чем сообщал в письме к Ёргольской: «Он честно зарабатывает свой кусок хлеба, и зарабатывает его больше, чем приносят триста душ крестьян». Но вот другого брата, Валентина Павловича, постигла трагическая судьба.

Вместе со Львом Толстым он воевал в осажденном Севастополе. 4 сентября 1855 года Толстой писал Ёргольской: «Валентин Колошин, которого я здесь очень полюбил, пропал. Я не писал его родителям, потому что я надеюсь еще, что он взят в плен. На запрос, который я послал в неприятельский лагерь, не пришло еще ответа». Посылая этот запрос, Толстой не знал, что прапорщик 11-й артиллерийской бригады Валентин Колошин был убит во время последнего штурма Севастополя.

Итак, 23 мая 1853 года тетенька послала на Кавказ «образок Богородицы», «вырвав из рук Колошина» (отца? одного из братьев?). «… я поручаю тебя Ее святому покровительству, да будет Она тебе в помощь во всех случаях жизни, пусть Она руководит тобой, поддерживает тебя, охраняет и вернет нам живым и здоровым. Эту горячую молитву я обращаю к Ней денно и нощно за тебя, мое милое дитя, мой обожаемый Лёва». Еще она отправила ему «бальзам от ревматизма и от зубной боли, а также пару шерстяных чулок, которые я сама связала, чтобы ты носил их на охоту».

Могла ли она знать, что не пройдет и месяца, и во время поездки в крепость Грозная ее «обожаемый Лёва» подвергнется нападению чеченцев, чудом не попав в плен?

Уже в старости Толстой расскажет своему врачу Душану Петровичу Маковицкому, как это было:

– Ехали мы в Грозный, шла этот раз оказия, солдаты идут спереди и сзади, и я ехал с моим кунаком Садо – мирным чеченцем.

– И перед тем я только что купил кабардинскую лошадь – темно-серую, с широкой грудью, очень красивую, с огромным про́ездом (знаете, что такое про́езд? Что рыси равно; ходак – такую лошадь зовут ходаком), – но слабую для скачек. А сзади ехал Садо на светло-серой лошади, ногайской, степной (там были ногайцы-татары) – была на длинных ногах, с кадыком, большой головой, поджарая, очень некрасивая, но резвая. Поехали втроем. Садо кричит мне: «Попробуй мою лошадь», и мы пересели. И тут очень скоро после того выскочили из лесу, с левой стороны, на нас человек восемь-десять и кричат что-то по-своему. Садо первый увидал и понял. Полторацкий на артиллерийской лошади пустился скакать назад. Его очень скоро догнали и изрубили. У меня была шашка, а у Садо ружье незаряженное. Он им махал, прицеливался и таким способом уехал от них. Пока они переговаривались с Садо, я ускакал на лошади, а он за мной. Меня спас особенный случай – что я пересел на его лошадь.

Посылая своему племяннику образок «Трех радостей» (конечно, это был он), Ёргольская ничего этого знать не могла; это случилось, повторяем, спустя месяц. Но к тому времени она прочитала очерк Толстого «Набег», который он в декабре 1852 года послал Некрасову в Петербург и который вышел в мартовском номере журнала «Современник». «Ах, ежели бы ты знал, какое я переживаю горе, когда я долго без известий, думая, что ты в походе, среди всех ужасов войны, и я содрогаюсь от страха от всего того, что подсказывает мне воображение, особенно с тех пор, как я прочла твое последнее сочинение (Набег, рассказ волонтера), – пишет она в апреле 1853 года. – Ты описываешь всё так верно, так натурально этот набег, в котором ты участвовал волонтером, что я вся дрожала, думая о всех опасностях, которым вы с Николенькой (старший брат Л.Н.Толстого, служивший на Кавказе. – П.Б. ) подвергались, и усердно молила Всевышнего, чтобы Он сохранил вас целыми и невредимыми».

И вот она посылает ему на Кавказ образок «Трех радостей». Но почему именно этот?

Крохотный деревянный образок (8,5 × 6,5 см) в серебряном окладе, закрытый с оборота бархатной «сорочкой». Серебряный оклад почти полностью покрывает икону, оставляя в живописном виде только лицо Матери и Ее кисти, лицо младенца Иисуса с голыми ножками и локотком (остальная часть Его руки трогательно спрятана в серебряном одеянии Матери), и кроткое лицо Иоанна Крестителя.

В позе женщины, уютно сидящей в кресле и склонившейся к головке сына естественным движением молодой матери, которое невозможно спутать ни с чем другим; в позе самого младенца, прильнувшего к матери как бы в поисках защиты от кого-то (а видит он перед собой нас, зрителей); и даже в выражении лица Иоанна Крестителя, мальчишки, есть что-то удивительно милое и домашнее , чего нет в «Сикстинской Мадонне» Рафаэля, стоящей на облаках, графическое изображение которой висит над рабочим столом в яснополянском кабинете Льва Толстого.

А между тем эта крохотная икона – тоже копия картины кисти Рафаэля, «Мадонны в кресле», оригинал которой находится во Флоренции в палаццо Питти. Причем Мадонна сидит не просто в кресле, а в папском кресле.

Неизвестный русский художник XIX века, делавший эту копию скорее всего с одной из других многочисленных копий, а не с оригинала, изрядно погрешил против изначального образа. Прежде всего это касается Иисуса. На иконе у Него робкий и опущенный взгляд. У Рафаэля Он смотрит вверх и довольно смело. Ножки младенца плохо прорисованы. И вообще весь рисунок не отличается мастерством. Испорченное временем изображение лица Иоанна Крестителя тоже не вполне соответствует тому, что мы видим у Рафаэля. В лице рафаэлевского Иоанна куда больше вдохновенного восторга, а не умиления, как в «Трех радостях».

Копия Рафаэлевой Мадонны была привезена в Россию в начале XVIII века неким благочестивым живописцем. После его смерти родственник, служивший священником, выставил ее на паперти церкви Троицы на Грязех в Москве на Покровке. Однажды в этом храм пришла знатная женщина, с которой случились сразу три несчастья: сослали мужа, сын попал в плен, а имение отобрали в казну. Ей приснился вещий сон, что она должна отыскать икону Святого семейства и молиться ей, который и привел ее в церковь на Покровке. После молитвы перед этим образом она получила три радостных известия: мужа оправдали, сын был вызволен из плена, а имение вернули семье. С тех пор престол иконы «Трех радостей» являлся центральным в соборе Троицы на Грязех. Икона считалась заступницей невинно оклеветанных, разлученных с близкими и потерявших накопленное своим трудом.

Отзвук этого подарка Ёргольской любимому племяннику мы находим в «Войне и мире» в сцене, где княжна Марья Болконская умоляет брата взять с собой на войну образок, тоже в серебряном окладе (правда, с ликом Спасителя), который еще их дедушка «носил во всех войнах», и просит дать обещание никогда не снимать этот образок. И князь Андрей, будучи в это время полным атеистом, – соглашается. С этим даром символически связано будущее вызволение князя Андрея из французского плена и то, что перед смертью он приходит к вере в Бога.

Толстой не верил в чудеса. Но он знал семейные предания. В частности, предание о чудесном спасении его прадеда по матери, Сергея Федоровича Волконского, генерал-аншефа и участника Семилетней войны с Пруссией. Когда тот находился в походе, его супруге приснился сон, в котором чей-то голос велел ей заказать икону с изображением на одной стороне иконы Живоносного Источника, а на другой – Николая Чудотворца. Она заказала такую икону и послала мужу. Сергей Федорович надел ее на грудь, и неприятельская пуля ударила в икону, генерал был спасен.

Образок «Трех радостей» сопровождал Толстого на всех войнах и вообще везде – до его разочарования в Церкви. Если во время отъездов из Ясной Поляны Толстой забывал взять его с собой, ему напоминала жена. Когда летом 1871 года он поехал лечиться в Башкирию на кумыс, в Москве его догнало письмо от Софьи Андреевны, переданное с ее братом Степаном Берсом, который затем сопровождал Толстого в поездке:

«Посылаю тебе, милый Лёвочка, опомнившегося Стёпу и образок, который всегда, везде был с тобой и потому и теперь пускай будет. Ты хоть и удивишься, что я тебе его посылаю, но мне будет приятно, если ты его возьмешь и сбережешь».

Внимательная переписчица романа «Война и мир», к тому времени уже завершенного, жена Толстого наверняка видела в этом поступке свою символику. Прототипом княжны Марьи Болконской была мать Толстого – Мария Николаевна Толстая, урожденная княжна Волконская. Передавая мужу забытый им образок «Трех радостей», Софья Андреевна как бы тонко намекала на свою незримую связь и с самым любимым Толстым женским образом его романа, и с самой дорогой для него женщиной в мире – его матерью. В этом жесте она, жена, сливалась с образами сестры и матери…

Софья Андреевна всегда выделяла этот образок и молилась перед ним так же часто, как перед большим образом Спасителя, о чем она сообщает в дневнике. Она пишет, что этот образок возрождал в ней чувство «девичьей чистоты». Но скорее всего ничуть не меньше ее привлекала тема Святого семейства. Мария как Дева наиболее проявлена в «Сикстинской Мадонне», а в «Мадонне в кресле» более всего выражена материнская составляющая. В русской же копии, принадлежавшей Толстому, эта составляющая подчеркнута еще больше.

После того как Толстой в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов разочаровался в церковной вере, он отказался от всех своих икон. Вместе с иконой «Трех радостей» они перешли на домашнюю половину его жены, которая сохранила их даже в революционные годы. Примечательно, что именно в это время (конец семидесятых – начало восьмидесятых) начинается неразрешимый конфликт в семье, не прекращавшийся до самой смерти писателя.

Образок «Трех радостей» был связан в душе Толстого не только с его любимой тетенькой. Такая же икона, но гораздо большего размера (60 × 40 см), висела в склепе на церковном кладбище в селе Кочаки, где в 1830 году была похоронена мать Толстого. Икона была украдена из склепа в 1938 году, но сохранилось ее описание, сделанное кладбищенским сторожем, отец которого служил священником в Никольском храме в Кочаках. Она была «в деревянной раме желтого цвета и изображала копию с Мадонны Рафаэля – Божия Матерь с младенцем на руках и Иоанн Креститель. Наверху надпись: “Икона Божьей Матери трех радостей”».

Святитель Лев первый Великий, папа Римский с 440 по 461годы , получил прекрасное и разностороннее образование, которое открывало перед ним блестящую светскую карьеру. Однако, стремясь к духовной жизни, он избрал иной путь и стал архидиаконом при святом папе Сиксте третьем, который правил католической церковью с 432 по 440 годы, а после его смерти был избран, в сентябре 440 года, папой Римской Церкви.

Это было трудное для Церкви время, когда еретики осаждали твердыню Православия своими соблазнительными лжеучениями. Святитель Лев умел совмещать пастырскую мягкость и доброту с несокрушимой твердостью в вопросах вероисповедания. Именно он явился основным защитником Православия против ереси Евтихия и Диоскора, учивших об одном естестве в Господе Иисусе Христе, и ереси Нестория.

Святитель Лев Великий употребил всё свое влияние для того, чтобы умирить смущаемую еретиками Церковь и своими посланиями к святым Константинопольским царям Феодосию второму и Маркиану деятельно способствовал созыву Четвертого Вселенского Халкидонского Собора в 451году для осуждения ереси монофизитов. На Соборе, где присутствовало 630 епископов, было оглашено послание святителя Льва к уже почившему тогда святителю Флавиану, Патриарху Константинопольскому, пострадавшему за Православную веру от разбойничьего Ефесского собора в 449 году.

В послании святителя Льва было изложено Православное учение о двух естествах в Господе Иисусе Христе. С учением этим согласились все присутствовавшие на Соборе епископы. Еретики Евтихий и Диоскор были отлучены от Церкви. Святитель Лев явился также защитником своего отечества от натиска варваров. В 452 году он силою своего слова удержал от разорения Италии грозного предводителя гуннов Аттилу, а в 455 году, когда предводитель вандалов Гензерих вторгся в Рим, он сумел убедить его не предавать город разрушению, не жечь зданий и не проливать крови. Святитель Лев дожил до глубокой старости. Он заранее знал о своей смерти и приготовил себя теплой молитвой и добрыми делами к переходу из этого мира в вечность. Он умер в 461 году и был погребен в Риме, в Ватиканском соборе.

Тропарь Льву, папе Римскому

"Православия наставниче,
благоче-стия учителю и чистоты,
вселенныя светильниче, архиереев Богодухновенное удобрение,
Льве премудре,
ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная.
Моли Христа Бога спастися душам нашим."

Святитель Лев был родом из Италии. Он получил в детстве прекрасное светское образование, но с ранних лет решил посвятить себя служению Богу. В 429 г. он был еще диаконом, однако весьма влиятельной личностью: по его настоянию святой Иоанн Кассиан написал сочинение «О Боговоплощении», направленное против несториан. При святом папе Сиксте III Лев стал архидиаконом, а после его смерти был возведен в 440 г. на папский престол. Как добрый пастырь, заботился он о вверенном ему стаде и ревностно защищал от внешних и внутренних врагов.

В 452 г. в Италию вторглись гунны, которые двинулись на Рим. Усердно помолившись Богу, святой Лев вышел с римскими сенаторами навстречу предводителю гуннов Атилле и стал умолять его о пощаде. Грозный Атилла, выслушав речь святителя, обещал пощадить всю Римскую область - и действительно удалился, к крайнему изумлению своих воинов. В 455 г. святой Лев отвратил предводителя вандалов Гейзериха от пролития крови и разорения церквей в Риме.

При святом Льве лжеучитель Евтихий, архимандрит одного из константинопольских монастырей, стал учить, что в Иисусе Христе следует признавать не два естества - Божественное и человеческое, а лишь одно - Божественное. Святой Флавиан, патриарх Константинопольский, видя, что лжеучение распространяется, созвал в 448 г. поместный Собор, который лишил Евтихия священнического сана. Евтихий обратился было за помощью к святому Льву, но тот осудил его. Однако Евтихию удалось склонить в свою пользу императора Феодосия II. На следующий день в Ефесе был созван так называемый «Разбойничий Собор», состоявший из единомышленников Евтихия под председательством Диоскора, Патриарха Александрийского. На этом Соборе многие епископы угрозами принуждены были подписать свое согласие с учением Евтихия.

Узнав об этом, святой Лев объявил недействительными определения беззаконного Собора; по его настоянию при императрице Пульхерии и ее супруге Маркионе в 451 г. был созван Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне. Святой Лев прислал на Собор послание, в котором излагал учение о соединении во Христе двух естеств, и оно было признано за учение апостольское. Собор, на котором присутствовало 630 епископов, определил признавать Иисуса Христа имеющим два естества неслиянно, нераздельно, неразлучно и неизменно. Патриарх Диоскор был низложен, а ересь Евтихия окончательно осуждена.

Скончался святой Лев в 461 г. в глубокой старости. Мощи его покоятся в Ватиканском соборе святого Петра в Риме.

Память святителю Церковь празднует 18 февраля (нов.ст. - 2 или 3 марта) и 12 ноября (нов.ст. - 25).